И быть подлецом

– Значит, клейкая лента не могла быть совсем незаметной?

– Я не говорила, что она была незаметной. Нет, не была.

– Конечно, в вашем возрасте у вас, должно быть, хорошее зрение. – Вулф посмотрел на часы и повернулся ко мне. – Когда следующий поезд до Атлантик-Сити?

– В шестнадцать тридцать, – ответил я.

– Тогда у тебя впереди еще масса времени. Дай миссис Шеферд достаточно денег, чтобы оплатить все расходы. Ты отвезешь их с дочерью на станцию. Поскольку они не хотят, чтобы стало известно об этой поездке, им не стоит звонить по телефону. Что было бы неразумно. И конечно, ты должен удостовериться, что они сели именно на тот поезд и поезд действительно отправился. Как тебе хорошо известно, я не верю, что поезда могут вовремя отправляться, а если и отправятся, то внезапно не остановятся.

– Мы возвращаемся, – сказала мамаша, не веря своему счастью, но очень на это надеясь.

Глава 11

Когда я посадил их на поезд и уже собирался уходить, произошел небольшой инцидент, который я не могу обойти вниманием. Я и не пытался быть дружелюбным, поскольку их манера поведения, особенно Нэнсили, не оставляла сомнений в том, что если я упаду в открытый люк, то они даже не остановятся, чтобы посмотреть вниз. Но когда я повернулся, чтобы уйти, мамаша неожиданно потрепала меня по плечу. Очевидно, она все же не оставила без внимания дружеское похлопывание, которым я ее утешил в трудную минуту жизни, а возможно, это был просто знак благодарности за места в спальном вагоне. Я улыбнулся ей, но пожать на прощание руку не рискнул. Не стоит понапрасну испытывать судьбу.

Естественно, у нас была намечена еще одна вечеринка, но я не представлял себе, насколько это срочно, пока не вернулся домой и не нашел в кабинете под пресс-папье записку на листке из блокнота Ниро Вулфа, который, согласно распорядку дня, в это время уже был наверху, в оранжерее. Записка гласила:

Собери всех семерых у нас в шесть вечера. Н. В.

Как будто можно вот так запросто всех собрать по щелчку пальцев. Я хмуро уставился на записку. Почему нельзя было назначить встречу после обеда, чтобы у нас оставалось больше времени на то, чтобы всех вызвать и предварительно обработать? Не говоря уже о том, что сегодня я и так плодотворно потрудился, организовав доставку к одиннадцати утра. На моих часах было без десяти пять. С трудом подавив желание подняться в оранжерею и отговорить Вулфа, я потянулся к телефону.

Итак, я столкнулся с рядом трудностей, включая нежелание являться по свистку без заблаговременного уведомления, с чем я был абсолютно согласен. Билл Медоуз усиленно отбрыкивался, ссылаясь на то, что выложил все как на духу, рассказав даже о некогда разбитом бейсбольным мячом окне. В результате мне пришлось на него надавить, пустив в ход намеки с угрозами. Маделин Фрейзер и Дебора Коппел также не проявили особого энтузиазма, но не могли не признать, что Вулфа следует или уволить, или оказать ему любую возможную помощь. Они обещали привезти с собой Элинор Вэнс. Натан Трауб, которого я застал в офисе, согласился без возражений, заметив при этом, что ему придется отменить очень важную встречу. Единственные, с кем я потерпел неудачу, были Саварезе и Стронг. Профессор уехал из города на уик-энд – полагаю, на поиски новых формул, а Тулли Стронг как сквозь землю провалился, хотя я искал его везде и даже обзвонил спонсоров.

Незадолго до шести я так же по телефону отчитался перед Вулфом. Наградой мне было лишь неразборчивое ворчание. Я заметил, что пять человек из семи, тем более в пятницу вечером, отнюдь не плохой результат. Однако Вулф заявил, что семь все же было бы лучше.

– Ага, – согласился я. – Я послал Саварезе и Стронгу телеграммы с пометкой «срочно». Но что, если телеграммы не придут вовремя?

Итак, их было пятеро. Вулф не любил, чтобы кто-нибудь видел, кроме нас с Фрицем, как он сидит в ожидании посетителей, вероятно опасаясь нанести урон своему престижу. Вот и сейчас он не стал спускаться в кабинет, пока не узнал, что все пятеро уже в сборе. И только тогда Вулф наконец почтил нас своим присутствием. Он вошел и, поклонившись собравшимся, сел в свое кресло. Сейчас, когда среди нас не было незваных гостей, обстановка в кабинете была куда более уютной и домашней, чем три дня назад.

Первым разговор завел Трауб, отпустивший пару колкостей по поводу отказа Вулфа дать интервью репортерам. Как правило, возмутитель спокойствия тотчас же получает жесткий отпор, но на сей раз Вулф, явно не желавший беспокоиться из-за пустяков, просто отмахнулся.

– Господа, я собрал вас здесь, – максимально дружелюбно начал он, – по одной-единственной причине. И если не хотите опоздать домой к обеду, давайте не будем отвлекаться. Во вторник вечером я обвинил вас всех во лжи, но даже у меня не хватило воображения представить, насколько бесстыдно вы лгали. Какого черта вы не сообщили мне о клейкой ленте на бутылке мисс Фрейзер?!

Присутствующие попытались сделать хорошую мину при плохой игре, и даже мисс Фрейзер. За исключением Трауба, который был явно озадачен.