И быть подлецом

– Нет, только у мисс Вэнс. Она открыла шкаф и достала оттуда стаканы. – Нэнсили улыбнулась. – Как-то раз я разбила стакан, и думаете, мисс Фрейзер подняла хай? А вот и нет. Она просто попросила меня принести бумажный стаканчик. Она классная.

– Удивительно. А когда это случилось?

– Ой, давным-давно, когда они еще пользовались прозрачными стаканами, прежде чем заменить их на темно-синие.

– Как давно это было?

– Около года назад, вроде бы так. – Нэнсили кивнула. – Да, тогда они еще только начали пить «Старлайт» во время эфира. И первые несколько раз все пили из обычных прозрачных стаканов, а потом им пришлось поменять… – Она осеклась.

– А почему им пришлось поменять стаканы?

– Не знаю.

Я рассчитывал, что Вулф с ходу на нее набросится или станет давить. Что было бы логично.

Нэнсили прикусила язык, так как ляпнула или едва не ляпнула нечто такое, чего не следовало говорить, и когда она ответила, что ничего не знает, то явно врала. Однако Вулф предпочел уйти с тонкого льда:

– Полагаю, синие стаканы были более тяжелыми и не так легко бились. – Он хмыкнул, будто данное обстоятельство его позабавило. – Мисс Шеферд, а вы сами когда-нибудь пили «Старлайт»?

– Я! Вы что, издеваетесь? Когда мой клуб вышел на первое место, они прислали мне десять ящиков. На грузовике!

– Мне напиток не очень понравился. А вам?

– О… наверное, все-таки нравится. Думаю, я его обожаю. Но только если не пить много зараз. Когда у меня будет своя программа и свой клуб поклонниц, я буду работать совсем по-другому. – Она нахмурилась. – Как по-вашему, Нэнсили Шеферд – хорошее имя для радиоведущей? Может, лучше назваться Нэн Шеферд или вообще как-нибудь по-другому? Фамилия мисс Фрейзер была Оксхолл, а потом она вышла замуж за парня по фамилии Коппел, но он умер, и когда она попала на радио, то не захотела пользоваться старыми фамилиями и взяла себе новую.

– Оба варианта, – рассудительно произнес Вулф, – отличные. Когда-нибудь вы мне непременно расскажете, как будете управлять вашими клубами. Как по-вашему, в «Старлайте» есть перец?

– Не знаю, никогда об этом не думала. Там намешана куча всякой дряни. Там вообще мало газиков.

– Да, – согласился Вулф. – Мало газиков. А какую еще помощь вы оказывали во время радиоэфиров?

– Ой, лишь то, о чем я уже говорила.

– А вы когда-нибудь помогали передавать стаканы и бутылки… мисс Фрейзер, мистеру Медоузу и гостям?

– Нет. Я однажды попыталась, но мне не разрешили.

– А где вы были… в тот день, о котором идет речь… когда передавали бутылки и стаканы по кругу?

– Сидела на скамейке для рояля. Они хотят, чтобы я сидела вместе со зрителями во время эфира. Но иногда я этого не делаю.

– Вы видели, кто передавал стакан и бутылку… например, мистеру Орчарду?

Нэнсили заговорщицки улыбнулась:

– Ах вот что вам хотелось бы знать! Да? Но я ничего не видела. Полиция спрашивала меня об этом двадцать миллионов раз, не меньше.

– Не сомневаюсь. Лично я спрашиваю вас впервые. Вы когда-нибудь вынимали бутылки из шкафа и ставили их потом в холодильник?

– Конечно, я часто так делаю… Или, скорее, помогаю. Это обязанность мисс Вэнс. Правда, ей не унести все бутылки зараз, поэтому приходится ходить два раза. Зачастую она берет четыре бутылки, а я – три.

– Понимаю. Сомневаюсь, что она считает вас надоедалой. А вы помогали ей с бутылками в тот вторник?

– Нет. Я разглядывала новую шляпку мисс Фрейзер и не заметила, как мисс Вэнс начала вынимать бутылки из шкафа.

– Таким образом, мисс Вэнс пришлось сходить два раза, взяв сперва четыре бутылки, а затем – три, да?

– Да. Ведь шляпка мисс Фрейзер стоила того, чтобы на нее посмотреть! Просто супер! Там были…

– Охотно верю. – В голосе Вулфа прозвучали более жесткие нотки, которые, впрочем, могло уловить лишь мое натренированное ухо. – Итак, сперва четыре бутылки, а потом три. Все верно?

– Ну да, верно.

– Итого семь, так?

– Ой, как вы хорошо считаете! – Нэнсили была в полном восторге. Она подняла правую руку, оттопырив четыре пальца, затем – левую, оттопырив три, и перевела взгляд справа налево. – Правильно. Семь!

– Семь, – согласился Вулф. – Я умею считать, и вы умеете считать, однако мисс Вэнс и мистер Медоуз, похоже, не умеют. Насколько я понимаю, для программы требуются только четыре бутылки, но им нравится иметь в холодильнике дополнительные на случай непредвиденных обстоятельств. Но мисс Вэнс и мистер Медоуз утверждают, что бутылок всегда восемь. Вы сказали – семь. По словам мисс Вэнс, их переносят из шкафа в холодильник двумя партиями по четыре бутылки. Но, по вашим словам, получается четыре бутылки и еще три. – Вулф наклонился вперед, неожиданно тон его стал резким: – Вы должны немедленно дать мне удовлетворительное объяснение, почему они говорят «восемь», а вы говорите «семь». Почему? – (Нэнсили, мгновенно поумерившая свои восторги, промолчала.) – Почему? – Вопрос прозвучал, как щелканье хлыста.

– Не знаю! – выпалила она.