Hunters

Но тогда этот морской дьявол был беспомощен. Истекающий кровью, выкинутый на берег и доползший в чужой стихии до озера, где готов был уже просто умереть. Умереть, но не сдаться тем, кто шел за ним.

Увидев над собой стоящую по колено в воде лисицу, он решил, что смерть пришла-таки за ним.

За двумя молча наблюдал Страж Мертвых, Некро’Лик. Он просто ждал, не имея права вмешаться, но готовый забрать эту жизнь.

Эту рыбку можно было съесть, но лисице стало жалко существо. Ведь как бы кошмарно он ни выглядел, смотря сквозь водную гладь, разрезающую два мира, сквозь кровавую пелену, лисица видела в глазах умирающего свое, пусть и искаженное, но отражение.

Она помогла ему, не зная ещё, какую ошибку допускает…

Дыхание сбивалось.

Это несложно лишь на первый взгляд – бегать, запутывая следы погони. Казалось бы, в чем проблема? Город огромен, аки лабиринт, на дворе ночь, везде есть, где скрыться, а ты видишь куда лучше противника. На деле было всё гораздо менее жизнерадостно.

Противников было много – и неизвестно было, откуда они появятся на этот раз. Одного-двух ещё можно снять, но придется заплатить лишними минутами и риском быть замеченным.

Это лишь кажется простым – уйти из обзора всего на несколько секунд, чтобы за время в тенях восстановить раны и потом внезапно вогнать нож в спину очередного противника. Вы пробовали с ранами двигаться так быстро, чтобы успеть ускользнуть? Попробуйте – и вы обнаружите, как тяжело даже просто дышать, когда вы истекаете кровью!

Противник знал город гораздо лучше него, знал все переходы, все тупики, всё, где можно было спрятаться. Быть может, стража была плоха – и впервые имела дело с таким монстром, чувствующим себя в тенях как дома, – но, увы, она не раз и не два ловила других преступников, и уж точно была у себя дома, в своей стихии.

Плоскостность пространства тоже раздражала – не вода, знаете ли, где ты можешь двигаться во всех направлениях. Можно забраться на крышу, но это не так уж и удобно, не везде даже есть шанс пробраться, а уж с крыши тебя снять не составит проблем – и не таких акробатов ловили.

Слишком много «но»… Чему побег из Тёмного Рифа научил Сларка, так это тому, что в подобных лабиринтах погоня никогда не приходит с одной стороны – и можно оказаться зажатым с двух… или загнанным в тупик.

Самым последним, о чем обычно вспоминают – это просто нервы. Какими бы крепкими они ни были, но слишком много адреналина в крови, слишком много раз сердце замирает – и вновь начинает колотиться как сумасшедшее, слишком долгая пляска по лезвию ножа – это изматывает.

Рано или поздно ты сделаешь ошибку просто потому, что что-то не заметил, чего-то не учел, просто не успел сообразить…

А где-то далеко уже отсюда Сирена смотрела, сложив руки, как два мага изучают труп. Неприятное зрелище. Паталогоанатомия – она, увы, такая. Да, всё было ясно, но что-то хотелось им узнать более подробно, прежде чем его кремировать. Атмосфера давила. Здесь слишком сильный запах смерти – прямо как от того, кого она помнила ещё чистым от крови.

Полуприкрыв глаза, Нага прислушивалась к тишине за пределами здания мертвых. Она беспокоилась за Слардара. Поймать беглеца они поймают – это без сомнений, рано или поздно. У них нет выбора. Но так не хотелось, чтобы Страж пострадал от рук этого монстра.

Ты споешь мне ещё раз? Последний раз…

…Двое существ сидели на берегу, разговаривая. Она умела плавать, он умел ходить по земле; хоть и были они выходцами каждый своей стихии, но они нашли общий язык.

Совсем как вы – только чуть-чуть наоборот.

За лисой шли по пятам люди, несущие огонь – и мечтавшие сжечь за все её грехи, делавшие её хуже самых страшных ведьм. Говорят, в их сказке она была дьяволом из сухого мира, протянувшим лапу тому, кто потерял всё.

У каждого своя история.

Лиса ещё не знала, что он убивал так же легко и быстро, как и она сама. Он был дьяволом из воды – она же была воплощенным дьяволом на суше. Они оба танцевали со смертью. Два хищника, ходящих кругами друг вокруг друга – кто нападет первый?

Говорят, если долго смотреть в воду, можно увидеть своё отражение – и неважно, по какую ты сторону.

Отражения притягивают друг друга.

Они не замечали, как подбираются всё ближе друг к другу, к зеркальной глади, к черте, которую нельзя переступать. Они не замечали, что только ещё больше втягивают друг друга в круговорот ошибок. Быть может – шел каждый бы своей дорогой дальше, и рано или поздно они бы ушли каждый от своей погони, не пролив столько крови по пути, не замаравшись ещё больше? Кто знает.

На них висело слишком много грехов, чтобы их можно было искупить.

И не сказать, кто из них виноват был в этом – ведь и до встречи своей они оба убивали. И не сказать, кто из них кого тянул на дно – в какой-то момент это стало неважным.

Только в глупых книжках это романтично – в реальности грязи и крови остается столько, что её уже и не отмоешь.