Hunters

Ты думаешь, эти твои фокусы сделают меня слабее?! Что эта скользкая вода, разъедающая чешую, на мне надолго задержится? Хаха! Неужели, ещё не понял, с кем имеешь дело? Капли моей крови на моем же ноже. Ты думал, всё так просто, охотник? Ты и правда думал, у тебя есть шансы против меня?

Охранники Тёмного Рифа тебя не предупредили, видимо…

Добро пожаловать на землю!!! Я всё хочу спросить – что такое лежать, опрокинутым в один прыжок, когда над тобой нависает чёрная тень с окровавленной пастью? Хотя, какая разница?

Я никогда не допускал, чтобы со мной сделали то же самое. Меня можно победить – но я никогда не дам себя сожрать.

Плевать на ваши законы! У меня он один: хочешь жить – умей вертеться!

Иногда я просто хочу, чтобы вы заплатили за всё, через что пришлось пройти мне. Скажешь, я сам виноват? Возможно. Не спорю… ведь проще было просто сдохнуть в тюрьме, чем стать тем, кем я стал.

Я не жалею о своем выборе.

Я жалею только о том, что вы не оставили мне другого выбора.

Сюда идут – я слышу. Ты ухмыляешься. Что, думаешь, я намерен играть по правилам? Ха-ха! Знаю я ваши правила. Сирена, да? Думаешь, я дождусь, пока придется услышать её голос… снова? Ха!

Я не гордый – я убегу. Спрячусь в чернильных тенях, чтобы в следующий раз вернуться уже сильнее – и пробить твоё сердце.

Давай поиграем в прятки, Слардар. И я буду твоей первой непойманной жертвой, удильщик. Твоим худшим кошмаром. Твоей смертью.

Я всего лишь пляшу со смертью – и тени идут со мной.

- …но ты ранен!

Слардар был зол. Очень зол. Залитый собственной кровью, с несколькими глубокими ранами и следами челюстей на боку. Хорошо, толстая шкура не дала Сларку дотянуться до артерий, однако выдрал он нехилый клок мяса – и сейчас только мало контролируемая ярость мешала Стражу почувствовать боль…

Да, он ожидал, что противник не так хлипок, как кажется на первый взгляд. Да, его предупреждали, что эта тварь может преподнести внезапные сюрпризы. Но чего он не ожидал, так это того, что темнота обернется против него. И чего он не видел ещё никогда в глазах жертв – это такой кошмарной и глубокой тьмы, на грани с безумием.

- Не гонись ты за ним один, - голос Сирены немного успокоил, охладил его первый порыв ярости. - Не делай глупостей, прошу. Я не хочу тебя потерять.

Тонкие, но крепкие пальцы стражницы уже быстро обрабатывали раны заживляющей мазью.

Ах, Слитис. Спасибо. Всё ж, ты умеешь остудить пыл вовремя, мой голос разума. Хорошо, я послушаю тебя в этот раз. Мы не на своей территории – и будет разумнее последовать твоему совету, и пойти на поиски вместе с этими мартышками. Вряд ли он рискнет напасть на нескольких противников сразу. Всего пару минут передышки – мы его не потеряем, слишком много на нем крови, слишком четкий след.

Ты права, темнота, привычная мне, играет со мной злую шутку сейчас. Мы молимся разным богам. И я знать не хочу, к кому он взывал.

Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Она грустная, предупреждаю сразу. Она есть у нас – она есть у них. Она звучит по-разному, суть остается одной. Это ни в коем случае не рассказ о том, что правильно, а что нет.

Решать это лишь тебе. Я расскажу сказку так, как звучит она у нас.

Их было двое. Она была прекрасна как огонь и смертоносна как лесной пожар. Лисица, каких поискать, красивая и хитрая воровка, дурачившая людей, со звонким смехом веселящаяся над неудачниками. Из любого капкана выберется, из любой западни выскользнет. Свободный и вольный зверь с горящим бесстрашным взором – и постоянной погоней на искристо-рыжем хвосте. Лишь портили её два глубоких шрама, оставшиеся после побега из лап охотников. Один пересекал её глаз, навсегда закрыв его, другой пролегал глубже, в самой душе. Да, порой, чтоб выбраться из капкана, приходится жертвовать чем-то более дорогим, чем всего лишь один глаз.

Но она забыла о шраме, ведь зачем вспоминать неудачи, когда можно жить, наслаждаясь воздухом и чужой кровью – жить здесь и сейчас? Она чем-то похожа на твоего друга была, вырывающая свою жизнь жестокой ценой.

Как-то раз, гуляя по лезвию ножа, насмехаясь над теми, кто безуспешно пытался поймать её, вышла лисица к озеру посреди леса. Оттуда рукой до моря подать было, и ветер нес с собой запах соли. Глубокая ночь была. Тихо плакал затихающий дождь, сметая запутанные следы.

Хотела воровка выпить воды из озера, но когда склонилась над рябящей от капель дождя гладью, увидела кровь. Много крови, растекающейся в воде. Несколько неуверенных шагов, и лапы её наткнулись на что-то живое под водой… Кого-то ещё живого, но уже умирающего с распоротыми жабрами, захлебываясь своей кровью.

Он был кошмарен – и состояние его было не лучше его вида. Говорят, он был единственным, кто настолько долго плясал со смертью, что сам стал ею. Спроси своего спутника, Лиралей, и, быть может, он расскажет тебе, что много веков назад был единственный преступник, кого, в отличие от твоего друга, так и не смогли поймать. Избежавший кошмаров заключения, но вместо этого всю жизнь дурачивший смерть.