Грёзы принцессы Цзюлин

Она подняла голову и посмотрела на окруженного женщинами Лу Юньци.

– Верно, Зал Цзюлин из Жунаня.

Ты можешь быть недоволен, но это имя появилось вновь и продолжит существовать.

Лу Юньци не отреагировал, но прочие женщины не смогли сдержать своих эмоций.

Хотя они и должны были радоваться тому, что Лу Юньци разозлился на девушку и, возможно, накажет третью госпожу, они все опасались его гнева.

Женщины боялись, что кого-то из них втянут в неприятности.

– Так это тот самый Зал Цзюлин?

– Та невероятная лечебница?

– Тысяча таэлей за лечение.

– Неудивительно тогда, почему лечение такое эффективное. И правда потрясающе!

– Так это действительно молодая девушка-врач, – трещали они, стараясь разрядить атмосферу.

Кажется, это сработало. Лу Юньци отвел взгляд.

– Тысяча таэлей за лечение? – уточнил он.

Третья госпожа поспешно кивнула.

– Нет, – ответила Цзюлин. – Плата за визит – тысяча таэлей, за лекарства – тоже тысяча.

Женщины прищелкнули языками.

Как дорого!

– Дайте ей десять тысяч, – приказал Лу Юньци.

Десять тысяч таэлей!

Женщины были в потрясении.

– Вот они, честь и достоинство нашего господина! – сказала матушка Хуан третьей госпоже. Глаза ее светились от счастья.

Да, она вылечила ее голос. Это обрадовало Лу Юньци, поэтому он решил щедро вознаградить врача.

Это также доказывало его особое расположение к третьей госпоже.

На лицах женщин читалась зависть, в то время как третья госпожа не могла скрыть своего восторга.

– Благодарю вас, господин, но это слишком много, – сказала Цзюлин.

Слуга уже принес деньги, и матушка Хуан лично передала их Цзюнь Цзюлин.

– Юная госпожа Цзюнь, не скромничайте, – радостно и довольно пролепетала она. – Нашему господину это в радость, не портите все веселье.

В руку Цзюнь Цзюлин всунули купюру.

– Две тысячи таэлей – плача за лечение, остальные деньги – на смену названия твоей лечебницы, – сказал Лу Юньци.

На лицах присутствующих вновь отразилось удивление.

Сменить название лечебницы?

Это все из-за названия? Не ради третьей госпожи!

Женщины насмешливо поглядывали на третью госпожу.

Та выглядела смущенной.

Зачем переименовывать лечебницу?

– Мм! – неожиданно воскликнула одна из женщин. – И правда, разве это не нарушает табу на имя принцессы?

Принцесса.

Принцесса Цзюлин.

Покойная жена Лу Юньци.

Женщины внезапно все поняли.

Так речь шла о покойной, а не о них. Из-за этого они снова обрадовались.

– И правда, почему так вообще получилось?

– Бери деньги и живо меняй название!

– Это имя принцессы, не используй его! – трещали они наперебой, стараясь угодить ему.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

Табу? Никогда не вводилось табу на упоминание имени принцессы. Это лишь твой личный запрет.

– Господин Лу, Зал Цзюлин – наследие моей семьи, – ответила она. – Оно передавалось из поколения в поколение в течение ста лет.

Лу Юньци прервал ее прежде, чем она успела закончить.

– Я знаю, – махнул он рукой. – Бери деньги и меняй название.

Он говорил просто и четко, его тон не был жестоким, но слова все равно внушали страх.

Девушки в комнате напряглись.

– Женщина, тебе что-то непонятно?

– Быстро, давай-давай! – недовольно начали они.

Лу Юньци уже не смотрел на нее, вместо этого обнял третью госпожу.

– Голос действительно восстановился? – спросил он, снова улыбнувшись.

Третья госпожа ощутила облегчение.

– Да, – мягко ответила она.

– Ты прочитала те книги, которые я просил? – улыбаясь, спросил Лу Юньци.

Третья госпожа кивнула.

– Идем. – Лу Юньци взял ее за руку и увел.

Другие женщины, несмотря на ревность и зависть, поспешили за ним.

– Юньци, я тоже хочу послушать, – говорили они, следуя за ним.

Цзюлин стояла посреди комнаты, чувствуя себя растерянной и покинутой.

Матушка Хуан тоже осталась довольна. Снова повернувшись к Цзюнь Цзюлин, она заговорила с ней более высокомерным тоном:

– Юная госпожа Цзюнь, спасибо, вы свободны.

Цзюлин взяла аптечку и вышла.

– Вам повезло, что встретили нашего доброго господина… Не забудьте переименовать лечебницу сразу же, как вернетесь… Разозлите господина, и даже третья госпожа не сможет вас спасти, – плелась за ней служанка, что-то бормоча себе под нос.

Цзюлин шла молча и ничего не отвечала. Помимо бормотания служанки она слышала смех женщин и чистый голос, который что-то читал.

Цзюнь Цзюлин не оглядывалась назад и смотрела вперед. Она увидела, как несколько слуг заносили резной туалетный столик, украшенный золотом и драгоценными камнями, сверкающими на солнце.

– Ух ты, доставили туалетный столик с зеркалом для нашей третьей госпожи! – радостно воскликнула матушка Хуан, оставив Цзюлин и поспешив к столику. Она внимательно рассматривала его, хвалила и наставляла слуг: – Осторожнее, не спешите.