Грёзы принцессы Цзюлин

Логично, ведь Лу Юньци действительно был преданной собакой императора и заботился о его делах.

Цзян Юшу с улыбкой поблагодарил посыльного.

Тем временем слухи о невероятно высокой стоимости лечения в Зале Цзюлин стали распространяться с бешеной скоростью. Людей возмущало, что лечебница недоступна для бедных.

Услышав эту новость, Ван Цао, которую уже однажды унизили, снова пришла в неистовство.

Выслушав Сяо Дина, Нин Юньчжао нахмурился.

Почему все так обернулось?

С самого начала все складывалось не очень хорошо.

Хотя такая слава и приходит быстро, но неизбежно вызывает критику. Однако привлекать больных с помощью громкого имени, а потом постепенно закреплять свою репутацию – тоже неплохая стратегия.

Но он не предполагал, что она объявит о такой высокой стоимости и о том, что занимается лечением тех заболеваний, которые не могут вылечить другие.

Эта девушка, как всегда, действовала решительно и смело.

Нин Юньчжао не сомневался в ее медицинских навыках, как и тогда, в башне Цзиньюнь. Она не побоялась принять вызов, потому что была в себе уверена.

– Молодой господин, разрешите мне поговорить с Ван Цао и убедить ее не говорить глупостей?

Нин Юньчжао покачал головой.

– Это не глупости, – возразил он. – Если ты запретишь ей говорить, разве все остальные тоже будут молчать?

– Тогда как нам поступить? – опечаленно произнес Сяо Дин.

Нин Юньчжао улыбнулся:

– О чем беспокоишься ты, она даже не думает. Что делать, что делать… Будем решать проблемы по мере их поступления.

Сяо Дин вздохнул:

– Я переживаю за юную госпожу Цзюнь. Она ведь девушка, ей бы найти себе хорошего мужа и жить счастливо. Зачем ей все это?

Если она девушка, откажется ли она от чего-то только потому, что это сложно?

– Это и делает ее – ею, – улыбнулся Нин Юньчжао.

Сяо Дин скривил губы.

Все, что бы юная госпожа Цзюнь ни делала, в глазах молодого господина будет безупречно.

* * *

– Так и сказала юная госпожа Цзюнь.

Днем в чайном доме компания молодых людей беззаботно проводила время: они лежали, как придется, слушали музыку в исполнении музыкантов, пили вино и веселились.

– Плата за лечение – тысяча таэлей.

Кто-то похлопал Чжан Баотана по плечу:

– Ты, подлец, очень богат, раз пошел к такому дорогому врачу.

Чжан Баотан покачал головой.

– Нет! – возразил он. – Юная госпожа Цзюнь не взяла с меня денег.

Все взгляды обратились на Чжу Цзаня.

– Неужели по дружбе? – спрашивали все.

Чжу Цзань фыркнул и швырнул чашу с вином на стол.

– Брехня эта ваша дружба, – сказал он. – Разве она такой хороший человек?

Тысяча таэлей за лечение…

Стоимость божественного цветка еще выше.

Самое главное, что такие вещи встречались крайне редко.

– Второй брат, значит, это ты заплатил за меня? – поспешно спросил Чжан Баотан.

Чжу Цзань сказал что-то невнятное, и Чжан Баотан хотел отдать ему деньги, но тот его отогнал.

– Но если так подумать, – прервал их один из молодых людей, – стоимость осмотра в тысячу таэлей явно говорит, что бедным там делать нечего. Врачи хотят зарабатывать, но говорить об этом в открытую осмеливаются немногие.

– А кто сказал, что быть лекарем – это обязательно мир спасать? – спросил Чжу Цзань. – Разве нельзя быть бесстыжим и просто хотеть зарабатывать деньги?

Молодые люди посмотрели на него.

– Не знаю даже, комплимент это или оскорбление. – Все рассмеялись.

– Ни то ни другое. И вообще, не наше это дело, – ответил Чжу Цзань. – И самое главное не то, сколько она берет за прием и есть ли у нее сострадание, а то, что она хвастается своими высокими медицинскими навыками.

Он потянулся за кувшином, чтобы налить вина.

– Не забывайте, что в мире полно людей, для которых стоимость не имеет значения.

Юная госпожа Цзюнь не обращала внимания на недовольство тех, кто не мог позволить себе ее услуги. В любом случае она не собиралась иметь с ними дело.

Эта девушка… очень коварна!

На Празднике фонарей она осмелилась обмануть людей на пять тысяч таэлей серебра; не жалея собственной жизни, сорвала божественный цветок; использовала скрытое оружие, чтобы защититься от своего же спасителя, и унизила меня, дав погрызть ветку, как домашней скотине! В Жунане притворилась жертвой и довела своих обидчиков до отчаяния. Еще и использовала меня в качестве приманки на поле боя! Пусть вас не вводит в заблуждение ее чарующая внешность!