Горящий Лабиринт

Калигула встал и устремил на меня спокойный взгляд карих глаз:

– Инцитат, неужто это он?

– Боюсь, что так, дружище, – ответил конь. – Позволь представить тебе жалкое подобие бога – Аполлона, который также известен как Лестер Пападопулос.

Жеребец припал на передние ноги, и мы с Пайпер скатились на пол.

31

Дарю тебе свое сердце

Эй, это метафора!

Убери нож

Калигулу, конечно, можно называть по-разному. Но чтобы «дружище»?!

Однако Инцитат, похоже, отлично себя чувствовал рядом с императором. Он отошел к правому борту, и двое пандов тут же начали чистить его, а третий встал на колени и протянул ему золотое ведро, полное овса.

Джейсон Грейс что есть сил пытался пробиться сквозь вихрь шрапнели. Он с тревогой смотрел на Пайпер и кричал что-то, но слов было не разобрать. Внутри другого вихревого столба, не обращая внимания на металлические частицы, царапавшие ей лицо, парила сердитая Мэг. Она скрестила руки и ноги и была похожа на злобного джинна.

Калигула спустился со своего постамента и прошел между ветряными клетками веселой моряцкой походкой: по всей видимости, наряд капитана обязывал. Он остановился в нескольких футах от меня и, раскрыв ладонь, подбросил две золотые искорки – кольца Мэг Маккаффри.

– Так это и есть прекрасная Пайпер Маклин? – Он нахмурился, будто только что заметил, в каком она состоянии. – Что с ней? Я не смогу издеваться над ней, когда она чуть ли не в обмороке. Ревер!

Командир преторианцев щелкнул пальцами. Два стражника рванулись вперед и подняли Пайпер на ноги. Один поводил у нее под носом маленьким пузырьком – вероятно, это была нюхательная соль или какое-то мерзкое ее подобие из запасов Медеи.

Пайпер резко запрокинула голову. Она задрожала всем телом и вдруг оттолкнула пандов.

– Я в порядке. – Она поморгала, осмотрелась по сторонам, увидела Джейсона и Мэг, заточенных в вихрях, а заметив Калигулу, хотела было схватиться за нож, но пальцы ее не послушались. – Я убью тебя.

Калигула усмехнулся:

– Я бы на это посмотрел, милая. Но давай пока не будем друг друга убивать, ладно? Сегодня у меня есть занятие поважнее. – Он улыбнулся мне: – Ах, Лестер! Какой подарок преподнес мне Юпитер!

Он обошел вокруг меня и провел по моим плечам пальцами, словно проверяя, не скопилась ли на них пыль. Наверное, мне следовало тут же атаковать, но Калигула излучал такую уверенность, такую мощь, что у меня в голове все смешалось.

– Не много же в тебе осталось от бога, верно? – усмехнулся он. – Не волнуйся. Медея выжмет из тебя всё до капли. А потом я отомщу Зевсу за тебя. Пусть тебя это хоть немного утешит.

– Я… я не хочу никому мстить.

– Конечно же, хочешь! Это будет чудесно, вот увидишь… Хотя вообще-то ты к тому времени умрешь, но поверь мне. Я тебя не подведу.

– Цезарь, – обратилась к нему стоящая у подножия трона Медея, – может быть, пора начинать?

Как ни пыталась она скрыть напряжение в голосе, я его заметил. Еще на жуткой парковке стало ясно, что силы Медеи не бесконечны. Держать внутри торнадо сразу и Мэг, и Джейсона было делом весьма непростым. И вряд ли она смогла бы одновременно удерживать вентусов и творить заклинание, которое должно было вытащить из меня божественный дух. Вот бы еще сообразить, как использовать эту ее слабость…

На лице Калигулы промелькнуло недовольство:

– Да-да, Медея. Еще секунду. Сначала я должен поприветствовать своих верных слуг… – Он повернулся к пандам, которые конвоировали нас с корабля, где хранилась обувь: – Кто из вас Вау-Вау?

Вау-Вау поклонился, расстелив уши на мозаичном полу:

– Я з-здесь, ваше величество.

– Ты ведь хорошо мне служил?

– Да, ваше величество!

– До сегодняшнего дня.

Пандос выглядел так, будто пытался проглотить укулеле Тайни Тима.

– Они… они нас обманули, повелитель! Оглушили ужасной музыкой!

– Понимаю, – сказал Калигула. – И как ты собираешься загладить вину? Как мне быть уверенным в твоей преданности?

– Пусть… пусть мое сердце будет вам порукой, ваше величество! Отныне и навсегда! Мое и моих людей… – и тут он закрыл рот своими огромными руками.

Калигула ласково улыбнулся:

– Ревер?

Командир преторианцев шагнул вперед:

– Да, господин?

– Ты слышал, что сказал Вау-Вау?

– Да, господин, – подтвердил Ревер. – Его сердце принадлежит вам. Как и сердца его людей.

– Что ж, тогда, – Калигула щелкнул пальцами, приказывая увести пандов, – уберите их с глаз моих долой и заберите у них то, что принадлежит мне.

Стражники с левого борта, чеканя шаг, подошли к ним и подхватили Вау-Вау и двоих его солдат под руки.

– Нет! – завопил Вау-Вау. – Нет, я… я не это хотел сказать!..

Пленные панды, всхлипывая, вырывались, но всё было бесполезно. Панды в золотой броне утащили их прочь.

Ревер указал на Креста, который, дрожа и скуля, стоял рядом с Пайпер:

– А с этим что делать, ваше величество?

Калигула прищурился:

– Напомни, почему у него белый мех?

– Он еще молод, ваше величество, – ответил Ревер ровным, холодным голосом. – У нашего народа мех темнеет с возрастом.