Гордый наш язык…

Уже в словаре В. Даля представлено и самое распространенное выражение: «Поди-ка на пару слов — на два слова, на беседу особицею», то есть с глазу на глаз, вдвоем, без посторонних. В этом выражении подчеркнуто не сходство двух, а именно то, что их — двое. Такое сочетание обычно в русских текстах прошлого века, а А. Фет записал и так: «Я попросил у генерала позволения передать ему пару слов с глазу на глаз» — обычный прием «перевода» образного выражения. Выражение «Поди-ка на пару слов» — то же самое, что и «с глазу на глаз», но пришли они из разных языков. Поэт и переводчик Фет прекрасно знал немецкий язык, а в этом языке Paar — это пара, а ein paar означает несколько. Значит: с глазу на глаз передать несколько слов. Уже не два, как у Даля, а несколько. Несколько, около, где-то… — приблизительность неопределенности, уже знакомая нам в устной речи по другим оборотам.

Вот так под влиянием немецкого (может быть, через посредство польского) в конце XIX века и пара слов стала значить несколько слов. У А. Куприна уже так: «Я сейчас скажу пару теплых слов». Еще один незаметный переход в развитии значения, и внимание переключается с одного слова на другое, с пары на слова. Такое значение слова особенно распространяется после Октябрьской революции, все шире и шире вовлекаясь в разговор, — пара спектаклей, пара дел…

Писатель Л. Любимов вспоминал, как сразу же после революции спекулянты «развивали» русскую речь в Петрограде:

— Вагон риса? Дайте мне платину!

— А ваш рис — пара пустяков.

Подобное искажение смысла слова — типичная особенность вульгарного жаргона. Незаметная подмена, «чуть-чуть», которая, однако, изнутри взрывает устоявшийся в употреблении смысл, выворачивает слово наизнанку, растягивая его резиной.

Но долго все эти значения слов (из латинского, из немецкого, из польского) еще не смешиваются друг с другом, растворенные каждое только в собственном своем сочетании. Остается оно и сейчас. Пара как чета — литературное: пара глаз; пара как два — разговорное: на пару слов; пара как несколько — фамильярно-просторечное: пара строк. В официальной и деловой речи два последних выражения не рекомендуются, и в толковых словарях их попросту не указывают. Многие писатели вообще отрицают их существование в языке, но это неверно: в речи всегда есть много такого, что не одобряется литературной нормой, что (как в данном случае) некрасиво или безвкусно. Перенесение внимания с одной части устойчивого сочетания слов на другую определялось обстоятельствами общения, так что и «убрать из языка» все эти наносные, вторичные значения слова пара теперь нелегко. Однако сдержать напор в искажении общего смысла слова — в нашей власти. Ведь мы не иностранцы, для которых тонкие оттенки значения ускользают и расплываются в разговоре. Следы когда-то свойственных нашему представлению понятий и образований всегда остаются, скрываясь и в новых формах. Двоица, двойственность, двоичный также нуждаются в обозначении словом — почему бы не пара? Но только единственно в этом смысле!

ГЛАВА ПЯТАЯ Русский глагол

Глагол и речь

Глагол — это цельная мысль, а не отдельное понятие, как имя существительное; это сообщение о чем-то, а не эмоция выражения, как имя прилагательное. Когда-то глаголом и называли всякое слово (так и у Пушкина — в архаичном высоком значении: «глаголом жги сердца людей»), еще раньше — речь вообще. В течение сотен лет сохранялась лаконичная речь предков в емком слове, в важнейшей части речи — глаголе. Новое — вот что важно в глаголе. Не багаж памяти, а свежесть новости скрыта в глаголе, когда его произносят.

Оттого и любят его писатели. Глагол — действие, которое повторяет в описании жизнь, тем самым снова, как живую, представляет ее перед нашими глазами. Не готовое определение, а ускользающий признак сказуемого, сказанного, выявленного; не белый, беленький, беловатый, не белость, белизна или бель, а белеть, белеться, белить, белеющий, белея. Навсегда очарованы мы прозой Пушкина, а у него каждое третье слово — глагол; четкость слога у Чехова — тайна в том же; динамизм рассказов Алексея Толстого — пружина все тот же глагол. Самая необходимая часть речи. Именно среди глаголов мало заимствований; обычно заимствуется имя — понятие, а действием и эмоцией оно наполняется уже в нашем родном языке.

Потому что каждый глагол — свернутая в слово целая речь.

В глаголе, как в капсуле, заключена взрывчатая сила целого выражения, предложения, фразы, и стоит задуматься — как в нужный момент развернется он сочетанием слов. Думать — думу, делать — дело, а потом и десятки других, далее «делать жизнь с кого»; ходить — в поход, а там и сотни других.