Читаем Голубой карбункул полностью

It's a cold night," said Holmes.- Да.
The salesman nodded and shot a questioning glance at my companion.Полчаса назад я беседовал с мистером Генри Бейкером, членом вашего "гусиного клуба".
"Sold out of geese, I see," continued Holmes, pointing at the bare slabs of marble.- А, понимаю.
"Let you have five hundred to-morrow morning."Но видите ли, сэр, гуси-то ведь не мои.
"That's no good."- В самом деле?
"Well, there are some on the stall with the gas-flare."А чьи же?
"Ah, but I was recommended to you."- Я купил две дюжины гусей у одного торговца в Ковент-Гарден.
"Who by?"- Да ну?
"The landlord of the Alpha."Я знаю кое-кого из них.
"Oh, yes; I sent him a couple of dozen."У кого же вы купили?
"Fine birds they were, too.- Его зовут Брекинридж.
Now where did you get them from?"- Нет, Брекинриджа я не знаю.
To my surprise the question provoked a burst of anger from the salesman.Ну, за ваше здоровье, хозяин, и за процветание вашего заведения!
"Now, then, mister," said he, with his head cocked and his arms akimbo, "what are you driving at?Доброй ночи!
Let's have it straight, now."- А теперь к мистеру Брекинриджу, - сказал Холмс, выходя на мороз и застегивая пальто.
"It is straight enough.- Не забудьте, Уотсон, что на одном конце нашей цепи всего только безобидный гусь, зато к другому ее концу прикован человек, которому грозит не меньше семи лет каторги, если мы не докажем его невиновность.
I should like to know who sold you the geese which you supplied to the Alpha."Возможно, впрочем, что наши розыски обнаружат, что виноват именно он, но, во всяком случае, в наших руках нить, ускользнувшая от полиции и случайно попавшая к нам.
"Well then, I shan't tell you.Дойдем же до конца этой нити, как бы печален этот конец ни был.
So now!"Итак, поворот на юг, и шагом марш!
"Oh, it is a matter of no importance; but I don't know why you should be so warm over such a trifle."Мы пересекли Холборн, пошли по Энделл-стрит и через какие-то трущобы вышли на Ковентгарденский рынок.
"Warm!На одной из самых больших лавок было написано:
You'd be as warm, maybe, if you were as pestered as I am."Брекинридж".
When I pay good money for a good article there should be an end of the business; but it'sХозяин лавки, человек с лошадиным лицом и холеными бакенбардами, помогал мальчику запирать ставни.
Перейти на страницу:

Все книги серии Рассказы о Шерлоке Холмсе — 1. Приключения Шерлока Холмса

Приключение «Скандал в Богемии»
Приключение «Скандал в Богемии»

«Для Шерлока Холмса она всегда Та женщина. Я редко слышал, чтобы он упоминал ее как-то иначе. В его глазах она затмевает и повергает в прах весь свой пол. Нет, не то чтобы он испытывал к Ирен Адлер чувство, сходное с любовью. Все эмоции, а эта особенно, были неприемлемы для его холодного, точного и превосходно уравновешенного интеллекта. Он, как я понимаю, был идеальнейшей логично рассуждающей и наблюдающей машиной, какую только видел мир, но в роли влюбленного он поставил бы себя в фальшивое положение. В разговорах он никогда не касался нежных чувств, разве что с презрительной усмешкой и колкостями. Однако наблюдателю они служили отличным подспорьем, чтобы срывать покров с людских побуждений и поступков…»

Артур Конан Дойль

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки