Голубой горизонт

Полагаясь на отцовскую карту и навигационные инструменты, Джим вел фургоны на северо-восток. Дни тянулись однообразно, превращаясь в недели, а те, в свою очередь, становились месяцами. Каждое утро Джим вместе с Баккатом отправлялись разведать земли, что лежали впереди, и отыскать очередной источник или реку. Завтрак Джим брал с собой, положив его в походный ящичек, что лежал вместе со скаткой позади него на седле, а Баккат вел на поводу вьючную лошадь, чтобы привезти в лагерь добытую ими дичь.

Луиза нередко хлопотала у фургонов, наводя порядок, чистя и прибирая, и одновременно раздавала указания слугам, как по ее вкусу обустроить ее передвижной дом. Но чаще она верхом на Верной отправлялась сопровождать Джима. С самого начала ее зачаровали изобилие и разнообразие животных и птиц, что кишмя кишели со всех сторон, куда ни кинь взгляд. Джим говорил ей, как они называются, и рассказывал о повадках. Баккат присоединялся к ним, сообщая бесконечное множество фактов и волшебных историй.

Когда в середине дня они останавливались, чтобы отдохнуть и дать лошадям возможность попастись, Луиза доставала из своей седельной сумки один из альбомов, подаренных Сарой, и зарисовывала все интересное, что они видели в течение дня. Джим валялся рядом с ней в траве и советовал, как улучшить тот или иной рисунок, хотя втайне поражался ее художественному дару.

Джим настоял на том, чтобы Луиза всегда брала с собой маленькую французскую винтовку, и та висела в петле на седле под правым коленом девушки.

— Когда тебе необходимо оружие, оно нужно тебе очень быстро, — твердил Джим. — И лучше тебе уметь как следует с ним обращаться.

Он учил Луизу заряжать, поджигать запал и стрелять. Когда Луиза выстрелила в первый раз, отдача так испугала ее, что она вскрикнула и уронила бы винтовку, если бы Джим не стоял наготове и не выхватил оружие из ее рук. Он долго успокаивал и поощрял девушку, убеждая ее, что все не так страшно, как ей показалось, и Луиза наконец решилась на вторую попытку. Чтобы ободрить ее, Джим повесил свою шляпу на невысокий куст в двадцати шагах от них.

— Ну-ка, Ёжик, попробуй промахнуться, тут всего десяток футов!

Это был рассчитанный вызов. Глаза Луизы сузились, превратившись в холодные голубые бриллианты. На этот раз ее рука не дрогнула. Когда после выстрела рассеялся пороховой дым, шляпа Джима кружила высоко в воздухе. Это была его любимая шляпа, и он побежал за ней. Когда он просунул указательный палец в дырку в ее полях, на его лице отразились такие недоверие и недоумение, что Баккат разразился пронзительным хохотом. Он вприпрыжку промчался по кругу, размахивая руками, чтобы показать, как именно шляпа кружила в воздухе. Потом ноги под ним подогнулись, он упал в пыль и заколотил себя обеими руками по животу, визжа от восторга.

Его веселье оказалось столь заразительным, что Луиза тоже засмеялась, но куда более музыкально. До этого момента Джим вообще не слышал, чтобы она вот так смеялась — естественно и искренне. Он водрузил на голову продырявленную шляпу и присоединился к остальным. Позже он воткнул в дырку орлиное перо и с гордостью носил шляпу в таком новом виде.

Они уселись в тени колючих деревьев и принялись за обед из холодной оленины и пикулей. Но то и дело кто-нибудь снова начинал хохотать, и другие присоединялись.

— Пусть Веланга еще раз подстрелит твою шляпу! — просил Баккат. — Это была лучшая шутка в моей жизни!

Джим отклонил его просьбу и вместо этого вырезал ножом на стволе дерева кусок коры. Яркое белое пятно превратилось в неровную мишень. Джим давно уже знал, что, если Луиза что-то решила — она будет упорно добиваться своего. Заряжать винтовку она научилась быстро: точно отмеряла порцию пороха, забивала пыж, выбирала ровную пулю в сумке на поясе, оборачивала ее промасленной ветошью и закладывала в ствол, подталкивая маленьким деревянным шомполом… а потом поджигала запал…

На второй день обучения она уже заряжала и стреляла самостоятельно и вскоре всаживала в сочащуюся древесным соком мишень на стволе четыре пули из пяти.

— Для тебя это становится уже слишком просто, Ёжик. Пришло время для твоей первой настоящей охоты, — заявил Джим.

Ранним утром следующего дня Луиза зарядила винтовку, как учили, и они с Джимом выехали со стоянки. Когда они приблизились к первому стаду пасущейся дичи (это оказались антилопы-прыгуны), Джим показал девушке, как превратить Верную в охотничью лошадь. Оба они спешились, и Джим повел вперед Друмфайра, а Луиза шла за ним след в след, ведя на поводу кобылу как можно ближе к себе. Скрываясь за телами лошадей, они повернули в сторону небольшой группы молодых самцов. Эти животные никогда не видели ни людей, ни лошадей, поэтому стояли спокойно и в невинном удивлении смотрели на неведомых существ. Джим обходил их сбоку, не двигаясь напрямую к стаду, чтобы не встревожить антилоп: те могли пуститься в бегство.