Голубой горизонт

Воины-нгуни увидели их и остановились. На мгновение они застыли небольшой неуверенной группой. К этому времени они уже поняли бессмысленность нападения на этих чужаков, сидевших на спинах быстрых неведомых животных, скорость которых намного превосходила человеческую. И сообразили, что главная угроза — грохочущее оружие, испускающее дым и убивающее людей издали с силой страшного колдовства. Один из нгуни кинулся бежать. Но Джим заметил, что воин не бросил щит и ассегай. Не составляло труда понять, что он собирается снова сражаться. Его сотоварищи словно вдохновились примером. И тоже повернулись и побежали.

— Спокойно! — предостерег Джим своих людей. — Не позволяйте им заманивать себя в ловушку!

Тегвайн предупреждал его, что это излюбленная тактика нгуни: они делают вид, что убегают, или даже притворяются мертвыми, чтобы обмануть врага.

Один из нгуни, бежавший медленнее других, упал, намного отстав от других. Джим быстро подъехал к нему. Он уже с расстояния увидел, что это не юнец, а мужчина с седыми прядями в волосах и вьющейся бородой; на голове у него красовался убор из перьев, с правой руки свисали коровьи хвосты как символ славы и бесстрашия. Нгуни внезапно вскочил и бросился к Джиму. Он вполне мог вонзить свой ассегай в бок Друмфайра, если бы Джим не выстрелил ему прямо в лицо.

Оглядевшись, Джим увидел, что Луиза подчинилась его приказу. Она не бросилась в погоню, и Баккат с Замой тоже остановились. Джим почувствовал удовлетворение от такого проявления дисциплины и здравого смысла: если бы его небольшой отряд рассыпался по вельду, это могло бы оказаться фатальным. Он вернулся к Луизе.

Подъехав к ней, он увидел по лицу девушки, что ее ярость угасла так же быстро, как и вспыхнула. Луиза с грустью и сожалением смотрела на одного из убитых нгуни.

— Мы их отогнали, но они вернутся, я уверен, — сказал ей Джим.

Луиза посмотрела на далекие фигуры спасшихся нгуни. Те быстро удалялись и наконец исчезли за одним из невысоких холмов.

— Вот и хорошо, — сказала она. — Этого достаточно. Я рада, что ты их отпустил.

— Где ты научилась так отчаянно сражаться? — спросил он.

— Если бы ты провел год на палубе того проклятого корабля, ты бы понял.

В этот момент к ним подъехали Смолбой и остальные погонщики с перезаряженными мушкетами.

— Мы погонимся за ними, Сомоя! — воскликнул Смолбой.

Видно было, что он еще не остыл.

— Нет! Оставьте их! — резко возразил Джим. — Манатаси и вся ее армия, скорее всего, ждут за дальними холмами. Вы должны вернуться к фургонам. И поскорее, чтобы защитить скот и подготовиться к новой атаке.

Когда Смолбой и погонщики ускакали, Джим повел остальных к страшному месту, где недавно стояли лагерем несчастные лози. Старый Тегвайн сидел на куске гранита, осматривая раны и напевая скорбную песнь о своей семье и других женщинах и детях своего племени, чьи тела лежали на траве вокруг него.

Пока Луиза поила его водой из своей фляги, а потом омывала раны старика и перевязывала их, чтобы остановить кровотечение, Джим прошел через весь лагерь. Он приближался к телам лежавших нгуни осторожно, держа наготове заряженный пистолет. Но использовать оружие ему на этот раз не пришлось: картечь нанесла им ужасные раны, не оставлявшие возможности выжить. В основном это были крупные, красивые мужчины, молодые, отлично сложенные. А их оружие явно выковали умелые кузнецы. Джим поднял один из ассегаев. Он оказался прекрасно сбалансирован, а острота обеих сторон наконечника вполне позволяла ими бриться. Все воины, чьи тела усеяли траву, носили ожерелья и браслеты из резной слоновой кости. Джим снял одно такое украшение с шеи немолодого нгуни, которого он убил последним выстрелом. По перьям на его голове и белым хвостам на предплечье Джим решил, что это, скорее всего, один из старейшин банды. Ожерелье из слоновой кости выглядело изумительно и представляло собой крошечные человеческие фигурки, нанизанные на кожаный шнурок; качество резьбы поражало.

— Каждая фигурка, наверное, изображает убитого им человека, — предположил Джим.

Стало очевидно, что нгуни высоко ценят слоновую кость. Это заинтересовало Джима, и он сунул ожерелье в карман.

Бродя по лагерю, он увидел, что нгуни весьма основательно делали свое чудовищное дело. Все дети до единого оказались убиты, безжалостно и быстро, одним ударом боевой дубины.

Кроме Тегвайна, в живых осталась лишь еще одна Баквато, та женщина, которую Луиза спасла своим первым выстрелом. На ее плече кровоточила глубокая рана, но она смогла идти, когда Зама поставил ее на ноги. Луиза увидела, что девушка слишком молода, она еще ни разу не рожала, ее живот был плоским и гладким, а груди походили на незрелые фрукты. Тегвайн радостно вскрикнул, увидев ее, и заковылял ей навстречу, чтобы обнять.

— Это Интепе, лилия моего сердца, моя внучка! — воскликнул он.