Голод и тьма

В Кремле находился первый храм Нижнего – белокаменный собор Архангела Михаила, покрытый весьма искусной резьбой – ангелы и святые, львы и райские птицы, даже слон, и всё это было окружено чудесным орнаментом[35]. Конечно, лики святых за долгие годы частично стёрлись, но собор не потерял от этого своей необыкновенной красоты.

А вот внутрь нам попасть не удалось – двери были заперты. Примерно тогда же к храму подошёл русоволосый и русобородый человек лет, наверное, тридцати.

– В храм Божий хотите, странники?

– Именно так, добрый человек, – ответил я с улыбкой, а один из моих людей – из местных – строго сказал:

– Не видишь, что ли, князь перед тобою!

Тот снял шапку и поклонился:

– Не ведал я, что ты князь. Бо не на коне и не в шубе. Неужто ты Алексей, князь Николаевский?

– И Радонежский, невежа, – начал возмущаться тот самый мой человек, но я посмотрел на него, и он смутился и замолчал. Я же сказал неожиданному собеседнику:

– Да, это я, добрый человек. А тебя как зовут?

– Кузьма я, Минин сын, княже.

Я не удержался и обнял его. Сказать, что тот изумился, значило ничего не сказать, но я добавил:

– Слыхал я, что ты людей от лютого голода спас, за что тебя благодарю всем сердцем!

– Баяли, что ты не такой, как другие бояре – ходишь в простой одежде и на своих ногах, да и с простым людом говоришь, как с ровней. Не верил я тому. А про голод – то не я один, то все мы, посадские, да и купцы многие. И воевода новый, Юрий Иванович, великое сделал для того. Но не победили бы мы голод, если бы не привёз Никитка Строганов припасы персидские. Богдан-то Бельский руку на них наложил, а Юрий Иванович отдал их нам, и ныне никто не голодает.

А храм сей закрыт ныне, бо настоятель заболел. Если хочешь, поведу я тебя, княже, в храм Иоанна Предтечи на Торгу.

Этот храм оказался не столь красивым и нарядным, но тоже весьма достойным, а, главное, он и правда был открыт. Помолившись, мы вышли из храма, и я спросил:

– Кузьмо, наслышан я о тебе. Не хочешь ли моим человеком стать? В Измайлово али в Радонеж поедешь. Либо в Невское устье.

– Благодарю тя, княже, да нижегородец я, здесь родился, здесь и жити хочу. Мне бы скот покупать да продавать, да и рыбу тако само – сие я умею. Да глядети надобно, дабы в моём посаде не было ничего злого.

– А сына своего ко мне в школу пошлёшь?

– У меня сейчас один лишь, Нефёд. Не пущу его, родительскому ремеслу пусть учится. Читать-писать-считать я его научил. Может, если кто помладше родится, тогда к тебе пошлю.

Я пригласил его к себе в Кремль, где и накормил его, и сказал:

– Ежели передумаешь, али что надо будет, скажи мне.

И мы распрощались, не подозревая, что судьба сведёт нас не в столь далёком времени.

Vlad-23 изволил поблагодарить

6. На запад!

В субботу, двадцать четвертого мая по новому стилю, подошли наши ребята из Соликамска и Казани. На Урале никого из наших не оставалось, кроме роты Радонежского полка в Елисаветинске – как уже было в Алексеевске, Чернигове, да и в самом Радонеже, вокруг нее будет создаваться Елисаветинский полк для защиты Урала от недружественных народов; потом они же пойдут дальше, в Сибирь, чтобы и там организовать войска нового типа. Конечно, пока не хватало оружия, но, как мне сообщили, в Николаеве уже наладили выпуск некого эквивалента "пенсильванских винтовок" восемнадцатого века, да и с быстрым заряжаниям.

Меня они обрадовали – они привезли с собой не только немалое количество серебра, в основном монетами из Соликамска, но и железо, и медь, и золото, и драгоценные камни. Наши штатные геологи хотели обратно в Росс, но того, что они открыли, должно было быть достаточно еще на долгие годы, а рудознатцев мы им еще пришлем. Да и кое-кого из местных они тоже обучили пусть не всему, времени было мало, но азам поиска разнообразных руд. Карту известных месторождений, впрочем, решили им не давать на случай, если они попадут не в те руки.

А в понедельник, двадцать шестого, мы на «Святом Алексее» ушли в Тверь; грузовые суда такой скорости развивать не могли, и мы решили их не ждать, взяв с собой лишь золото и часть серебра. С собой мы драгоценные металлы брать не собирались, кроме того немногого, что нам может понадобиться по пути, ведь в Америке и того, и другого более чем достаточно. А вот для развития наших местных поселений и то, и другое было очень даже кстати, равно как и для возможной закупки продовольствия, буде где опять начнется голод.