Гой

– Но, отец Исаакий, – взмолился Петр, – вы же сами видите, что у нас все по канону. Образ Девы Марии именно такой, какой принят отцами церкви.

– А должен быть принят прихожанами, – не оставил места для дальнейшей дискуссии отец Исаакий. – И вот еще что, – священник опустил глаза, – ты больше не сможешь продолжать у нас работать.

– Отец Исаакий, – напоследок сказал Петя, – как православный христианин православного христианина, я не могу вас не спросить, понимаете ли вы, что на потребу мирским заблуждениям вы изгоняете из храма Богородицу, подменяя ее образ подделкой, лишенной благодати?

– Не суди, – предостерег священник.

– Я и не сужу, – категорически отверг обвинение Петр. – Я обличаю.

Так церковный староста, а в его лице не мудрствующая земная ордынская церковь, одержали непростую, но убедительную победу над церковным сторожем, практически изгнанным для начала из вполне конкретного бородатовского сельского храма.

Впрочем, Петру и его наметившемуся окружению это событие только придало сил и уверенности в своей правоте.

– Прошлое и будущее за нами, – уверенно пообещал Петр своим сторонникам, – а за этими – такое убогое настоящее, что им воистину не позавидуешь.

27.

Научный руководитель аспиранта кафедры древней истории Осика Карася профессор Роман Иванович Сикорских, получивший от студентов кличку Вертолет, был негласным украинским буржуазным националистом, о чем знали все. Конечно же, Охранное отделение Южной Пальмиры, само на три четверти состоявшее из негласных украинских националистов, покровительствовало профессору, что не избавляло его от необходимости гласно придерживаться самых заскорузлых великоордынских взглядов, что не было совсем уж бессмысленным ритуалом, потому что любой ритуал сам по себе является смыслообразующим. И все же наивысшую практическую ценность для власти представляли тайные штудии профессора в области неформальной политической философии.

Название диссертации Осика звучало традиционно и нарочито неприхотливо: «Ясир Арафат как теоретик и практик освободительной борьбы палестинского народа от иудейских захватчиков». Он сам выбрал эту тему, поскольку она открывала наибольшие возможности получить доступ к подлинным источникам, раскрывающим страницы древней истории еврейского народа. Профессор Вертолет и его аспирант, в полном соответствии с правилами закрытой научной деятельности, вели совершенно откровенные разговоры друг с другом, потому что вся многовековая практика поиска истины подсказывала, что иначе до нее не докопаться. А как же исказишь истину, не докопавшись до нее? Ведь мало проку в том, чтобы искажать что ни попадя. Для такого дурного дела и науки не надо.

– Роман Иванович, – спрашивал Осик, – но почему же Орда ищет побед и свершений на путях лжи? Разве не проще искать побед на путях правды?

– Может быть, энергетически и проще, – отвечал Вертолет. – Поэтому англичанка и гадит правдой. Однако Орда выбрала другой путь. Да и что есть истина? Разве Шекспир нам правдой факта интересен? Да и тот же Лев Николаевич Толстой?

Разговор происходил на квартире у профессора, куда он часто приглашал аспирантов для обсуждения научной работы.

– Я вижу, Иосиф, ты хочешь, чтобы я назвал нашу Орду Империей Зла, – продолжал профессор. – Ведь ты именно этого от меня ждешь? Тогда, пожалуйста, я ее так называю, если тебе это что-то объяснит. Ну и как, объяснило? Теперь ты, наверное, спросишь, можно ли оставаться честным человеком, служа Империи Зла? Ну а как же этого не спросить у человека, ставшего доктором исторических наук в Империи Зла? Смотри, Иосиф, с научной точки зрения ты, разумеется, абсолютно прав. Конечно же, человек, если он хочет оставаться человеком, пускай даже очень плохим, но все-таки человеком, должен понимать, где он на самом деле живет и чем он на самом деле занимается. И в этой связи можешь с чистой совестью считать себя типичным представителем пятой колонны. Это я тебе говорю. Ничто так не очеловечивает империю, как ее пятая колонна. А совсем уж бесчеловечная империя обречена на скорый и неминуемый крах. Таково кредо моей имперской политической философии. Ну а в демократиях процветание пятых колонн – это вообще основной политический принцип их существования. Это еще чуть ли ни Мэдисон с Гамильтоном прямо декларировали. Я уж про Локка не говорю.