Гой

– Кто все? – спросил Аркадий и продолжил. – Так вот об Анечке. Забираю я ее у тебя. И не спорь. В стране начинается борьба с Остапом Бендером, то есть с безродными космополитами, в общем с евреями. В связи с этим Анечка переезжает в Удмуртию, где поступает в педагогический институт. Глядишь, лет через пять и вернется, когда уже Гуталина не будет. С Абурцумяном все согласовано.

– А после Гуталина, значит, сионист будет?

Аркадию шутка друга так понравилась, что он сказал:

– Кстати, и тебе надо бы подучиться. Шутки шутками, а начинаются гонения на евреев. Кто-то счастлив, а кто-то напуган. Не все хотят повторить судьбу Гитлера, хотя во многом с ним и согласны.

– А сам ты во многом с ним согласен?

– А я как был подпольщиком, так им и остался, – загадочно ответил Аркадий. – Глядишь, скоро подполковником стану. Но учиться тебе надо. Вернее, диплом получить. Тебе какой хочется? Если хочешь попрощаться с Анечкой, то можем сейчас пойти к ней, пока ты не набухался. Завтра она на работу не выйдет.

Семен и не подозревал, что в Южной Пальмире существуют такие квартиры. Дверь из нее выходила не в тот или другой подъезд, но прямо на главный бульвар города. Аркадий и Семен шли по главному бульвару. Вдруг Аркадий остановился перед дверью, которую легко можно было не заметить, потому что она словно сливалась с фасадом дома, и позвонил. Дверь открыл дородный мужчина, который, казалось, ждал именно этих гостей:

– Добрый вечер, Аркадий – сказал он. – А с вами, должно быть, Семен уже Петрович, ну, будем знакомы, проходите, однако.

Почти прямо от входа в квартиру начиналась мраморная лестница с перилами, ведущая на второй этаж, что поразило Семена, в голове которого до сих пор не было места для представления о двухэтажных частных квартирах в Южной Пальмире.

– Сначала все будем пить чай, – возгласил хозяин и приказал невидимой женщине. – Елизавета Андреевна, пожалуйста, организуйте чаепитие на четыре персоны в малой гостиной.

– Тут живет Анечка? – шепотом спросил друга изумленный Семен.

– О чем вы тут шепчетесь, молодые люди? – поинтересовался отец Анечки, ибо это был несомненно он. – Потерпите, Анна скоро присоединится к нам.

За чаем, разумеется, был немедленно поднят еврейский вопрос.

– Как далеко он намерен зайти? – спросил отец семейства, отхлебывая по-купечески из блюдца. Поймав взгляд Семена, удостоил его и вопросом, и ответом на него:

– Думаете, что под старшего брата кошу? Нет, молодой человек, дед и отец мой купцами первой гильдии были и чаи из фарфора с розанами распивали, впрочем, как мы с вами сейчас… Так как же далеко он намерен зайти?

– До самого конца, – убежденно ответил Аркадий.

– А я вот сомневаюсь. Хронику расстрела кондукэтора Румынии ему показывали?

– А как же. Это теперь его любимое кино. По нескольку раз в день смотрит и спать без этого не ложится.

Хозяин дома вздохнул, а потом предложил:

– Ну тогда и мы, раз такое дело, пойдем поглядим. Дамы, постарайтесь не скучать без нас. Собственно, мы и ненадолго.

В небольшой домашний кинотеатр зашли только мужчины.

– Константин Витальевич, можете начинать, – скомандовал гостеприимный хозяин дома.

Экран зажегся жизнью. Под многочисленным конвоем группа очень хорошо одетых мужчин быстрым шагом направлялась куда-то по проселочной дороге.

– Это сам кондукэтор Антонеску в своем лучшем костюме и своей лучшей шляпе, – пояснил хозяин дома. – Неправда ли, выглядит даже элегантнее, чем в маршальском мундире? И все они словно боятся куда-то опоздать.

Группа конвоируемых между тем прибыла на место. Каждый стал напротив врытого в землю столба. Одного из пришедших к столбу привязали. Видимо, он не мог стоять на ногах. На лице его блуждало что-то вроде улыбки. Недавний кондукэтор, влитый в свой черный костюм, выглядел совершенно спокойным. Внезапно стоявший рядом с ним господин снял с головы элегантнейшую шляпу-федора и широким жестом выбросил ее в сторону.

«Что он этим хочет сказать?» – успел подумать Семен.

В ту же секунду такую же шляпу снял с головы Антонеску, но не стал бросать ее в сторону, а взмахнул ею, словно скомандовал, и сразу же он и все, кто стояли рядом с ним, рухнули как подкошенные. Семен застыл в своем кресле, а на экране человек в военной форме с пистолетом в руке подошел к каждому из упавших и выстрелил ему в голову. Прострелив голову Антонеску, он почему-то задержался и выстрелили в нее еще раз. Экран погас, в зале включилось мягкое освещение.

– Вот так, Семен, закончил свои дни человек, под чьим руководством в Румынии были уничтожены сотни тысяч евреев, шансов умереть красиво которым он не предоставил. Интересно, а немцы могли бы сами вот так расстрелять своего фюрера? Что-то я сомневаюсь. А вы как думаете, Аркадий?

– Во всяком случае, их вождей казнили чужеземцы.