Глубокий рейд

— Ну что, поделал дела? — сразу спросил у него Василий.

— Да, можем ехать, — отвечал ему прапорщик. — Вы позавтракали?

— Позавтракали. А что у тебя за дела-то были? — болтал Ряжкин, когда они уже садились в лодку.

Нет, Аким был не из тех людей, что начнут хвастать перед товарищами своими успехами, тем, что проживал в гостинице с бассейном или обедами и ужинами в ресторанах. Не так он был воспитан, и посему лишь ответил:

— Забрал флэшку, без которой нам не отдадут груз. А сразу мне её не дали, просили подождать.

— И маску новую купил, — заметил Денис.

— Да, старая уже фильтры плохо держала, да и уплотнители высохли, — соврал Саблин. — Ну, кто на руль первый?

— Давай я, — предложил Ряжкин, и никто с ним не поспорил: давай.

Отличный мотор заработал с первого рывка стартера, зажглись фонари на корме и на носу, а Калмыков, отвязав лодку, оттолкнулся ногой от мостушки. Всё, поехали. Вот теперь дело и началось.

Чтобы достичь селения Горки, им нужно было идти ровно на запад. И это был бы самый короткий и быстрый путь. Но… В ста двадцати километрах на запад от станицы Преображенской с юга на север тянулась так называемая Коса. Твёрдый грунт, уходящий в болото более чем на сто километров. А на самом конце Косы, на самом мысу, высились полдюжины немаленьких бетонных зданий. Кубы без окон и с редкими дверями. А над зданиями на сто или даже на сто двадцать метров возвышались металлические «стебли» каких-то антенн. Их было шесть штук. Чёткие, чёрные, геометрически правильные кубы зданий, тонкие, выдерживающие любой ветер антенны… Всё это не было делом рук человеческих. Это создали пришлые, а местные, поселившись в этих местах, просто дали этому объекту своё название — Станция.

Станция была главной проблемой всех близлежащих станиц и поселений. Именно возле неё всё время появлялись новые животные, животные неприятные. С одним таким Саблин был знаком не понаслышке. Большинство из них в бурых водах Великого Болота не приживалось, но вот выдры, как и крабы, стали явлением в болоте обычным, хотя ни тех ни других отец Акима, тоже знатный рыбак, не знал.

В общем, чтобы хоть как-то… ну, если не пресекать, то хотя бы ограничивать деятельность Станции, хотя бы отслеживать её работу, местные казаки вокруг этого объекта пришлых поставили в болоте три заставы. Восточную и северную заставу держали казаки из Преображенской, а западную — казаки Семнадцатого полка из станицы Ягельная.

И теперь товарищам нужно было обойти Станцию по дуге, и лучше по большой, ни у кого из них не было желания побывать рядом с нею.

Когда начало светать, Саблин приказал Калмыкову:

— Денис, давай на руль, — а освободившемуся Ряжкину сказал: — Вась, включай рацию, держи на приёме. И РЭБ запусти.

Простая, портативная РЭБ-станция «Астра», если не работала в режиме подавления, то могла фиксировать электромагнитные импульсы. Даже больших рыб в воде иной раз засекала. Правда, радиус действия у «Астры» был небольшой, в болоте, в рогозе — километра два, два с половиной, не больше, но это лучше, чем ничего.

Чтобы не сажать батареи, Василий подключил рацию и блок РЭБ к генератору мотора. Настроил их работу, кивнул Саблину: порядок.

А примерно через два часа хорошего хода Вася услыхал у себя в наушниках:

— Говорит восточная застава. Кто там тащится с востока?

— Казаки. Второй полк. Здравия желаю, первая застава, — откликнулся Ряжкин.

— А, здорово, Второй полк. К нам зайдёте?

— Да нет, мы на Надым, порыбачить. А у вас как?

— У нас вроде спокойно, Станция спит уже неделю, тихо там, ладно, удачи вам, Второй полк.

— И вам, первая застава, — закончил Вася.

А Саблин повернулся к Калмыкову и, перекрикивая мотор, спросил:

— Денис, а до Надыма далеко ещё?

— Таким ходом часа три, — в ответ ему кричит Калмыков.

«Хорошо бы перебраться через Надым до полудня».

А пока… Ему нужно что-то поесть, он ведь ушёл — не позавтракал.

* * *

Рогоз пошёл не стенами, а пучками, всё чаще стали попадаться большие проплешины «чистой» воды. Воды без ряски и тины. Да и сама вода тут была другой, она была менее мутной, чёрной, а не бурой. И тут Денис кричит им:

— Надым!

И они выскакивают на большую воду. Саблин смотрит на север и почти до горизонта видит только воду. Рогоз справа, слева, но между ним длинная лента чёрной воды. Глубина. Течение.

Калмыков сразу выворачивает ручку газа до упора, мотор выдаёт такие обороты, что нос лодки чуть задирается вверх, несмотря на то что она серьезно загружена. Судёнышко буквально летит над чёрной водой. А иначе тут нельзя. Тут большие глубины, а значит, на каждый километр русла, если не на каждый омут, приходится по бегемоту. Тупое и злобное бревно в несколько центнеров минимум всё, что плавает рядом, принимает за соперника, что желает забрать себе его уютный омут. Так что лучше глубокую воду проскочить на скорости. Пока бегемот не успел рассвирепеть.

Они быстро достигают мелководья левого берега и входят в заросли рогоза, только тут Денис сбрасывает обороты, и лодка опять идет спокойно. В режиме экономии топлива.

А ещё через полчаса Ряжкин машет Саблину рукой, чтобы привлечь его внимание: