Глубокий рейд

— Это со скидкой, в нём восемь граммов золота и четырнадцать граммов серебра, отдаю вам почти по себестоимости металла, — при этом он достал из-под стекла украшение и протянул его Юнь: — Госпожа казачка, позвольте руку.

Подруга прапорщика тут же стянула перчатку и протянула руку: вот. И продавец ловко и быстро надел ей браслет на запястье. Юнь поднимает руку, и так посмотрит, и так:

— Прелесть!

Она переводит восхищённые глаза на Саблина. И тот, всё поняв, говорит продавцу:

— Беру.

А его подруга тянется к его уху, он думает, что она хочет его поблагодарить, но Юнь вдруг шепчет ему:

— Купи что-нибудь жене.

Саблин даже растерялся немного…

«Насте?».

Никак он не ожидал от неё таких советов. Впрочем, Юнь была права. Настя за многие годы с ним заслужила подарка, но он считал, что это лишнее. Дом у них был с достатком, дети хорошие. У Настасьи было всё, что имеют её соседки и подруги, да ещё и старший сын на врача учится, но вот подарки… Он давным-давно ей ничего не дарил… И поэтому он тихо спрашивает у своей подруги:

— А что ей подарить-то?

— Серёжки подари, — говорит Юнь. — Там размер знать не нужно, — она указывает пальцем: — Вот, красивые.

— Прекрасный выбор, — тут же поддакнул ей продавец, — золото и синий болотный камень. Подойдёт любому возрасту. И всего пять рублей шестьдесят копеек.

Ну а что ему было делать? И он произнёс:

— Беру.

Глава 24

Те деньги, что он с собой взял, у него закончились бы ещё в магазине Мурашкиной. Он и представить себе не мог, что здесь всё может быть так дорого. Шесть рублей. Да семья в Болотной на такие деньги два месяца жить сможет. Теперь же он тратил те деньги, которые только ещё предстояло отработать. Очень не любил Аким долги. Впрочем, у него кое-что было припасено, были накопления, и если бы вдруг встала задача все выданные ему деньги вернуть, он смог бы покрыть расходы. Смог бы, но доводить до этого ему очень не хотелось. А Юнь шла рядом, висла на его локте и сообщала ему:

— Аким, а я и не знала, что ты такой…

— Какой — такой? — спрашивал он, но уже знал, что она будет его сейчас нахваливать.

— Щедрый… — она отводила перчатку и, наверное, уже в десятый раз рассматривала браслет. — Думала раньше, бирюк болотный, жадный, как и все казаки, а ты вон какой… Добрый… Просто ты молчаливый, но при этом человек душевный.

— В этот ресторан ты сходить хотела? — спросил у своей подруги «человек душевный», когда они проходили мимо красивого здания с надписью «Ресторан Мурманск».

— А у тебя, что, ещё деньги остались? — честно удивлялась Юнь.

— Есть мальца… — отвечал прапорщик, думая о том, сколько в этом роскошном доме будет стоить филе дрофы.

— Ну, давай сходим, — радуется красавица, — а то когда ты меня ещё куда-нибудь свозишь…

После ресторана они вернулись в гостиницу уже уставшими, но Юнь сказала ему:

— Сил нет, но нам надо идти.

— Куда ещё? — искренне удивился прапорщик; он-то как раз думал, что теперь уж точно заслужил эту красотку в своей кровати.

Но красотка ушла в ванную, не ответив ему, а через минуту вышла в красном купальном костюме.

— Аким, здесь есть бассейн, я узнала, посещение бассейна входит в оплату номера.

— И что, — Саблин пристально рассматривал свою подругу, — ты вот в этом собираешься на люди?

— Аким! — Юнь уставилась на него осуждающе. — Это купальный костюм, так все туда ходят.

— Прямо вот так вот… Чтобы всё на виду? — не верил Саблин.

— Аким! — она вертелась перед ним в таком виде. — А ты, что, думаешь, в бассейнах женщины плавают в пыльниках? Или, может, в КХЗ и сапогах?

После этих её движений ему ещё меньше захотелось отходить от огромной кровати. И он даже попытался схватить её за руку, но Юнь увернулась:

— Аким, ну давай сначала сходим в бассейн, я, что, зря купальник покупала? Он сорок копеек стоит.

Сорок копеек! Три куска обычной яркой пластиковой ткани и несколько тесёмок. Обалдеть.

«Эта Мурашкина обещала скидки!».

Прапорщик не очень-то в это верил, что женщины ходят в таком виде прилюдно, но Юнь говорила так уверенно, что он всё-таки решился.

— Ну пошли.

И Юнь ему не соврала, в бассейне были три женщины, и одна из них была уже, возможно, бабушкой, ей явно было за сорок, но и она была одета в пестрые куски материи, которые мало что прикрывали. И никого из присутствующих это не смущало. А Юнь была самой красивой из всех женщин, что там были, она шумно плескалась в воде, как будто делала это ежедневно. А Саблин замечал, что мужички с диванов на неё так и поглядывали. Особенно глазели, когда она подходила к бару, чтобы заказать себе коктейль. И последний удар по его кошельку нанёс ресторан при гостинице, куда они сходили после бассейна, чтобы она могла надеть купленное сегодня платье.

* * *

Он ушёл, оставив едва проснувшуюся Юнь в постели, голую, под отличным кондиционером. Она поцеловала его на прощание. Собрался быстро, все новые вещи и деньги спрятал в рюкзак и пошёл в старых. Из всего нового надел только маску.

Половина третьего утра. Думал прийти и почистить лодку от пыльцы, но нет… Лодка была уже почищена, а Калмыков и Ряжкин с местными казаками о чём-то болтали на пристани.