Глубокие раны

— Опять какую-нибудь пакость придумали. Интересно… Видишь, Дуся, для чего нам свои люди, которые пользовались бы доверием немцев? Мы могли бы заранее знать про облаву. Ну, пока, Дуся… Сюда вообще больше не ходи, мне придется на время покинуть город. Гестапо не на шутку заинтересовалось моей персоной. Пароли те же.

Она встала, протянула Горнову руку. Задержал ее руку в своей Петр Андреевич и тихо, почему-то с еле уловимой грустью в голосе, сказал:

— Береги сына. Ему пока не давали никаких поручений, вот и тяжелее ему, чем следует… Еще привет Кирилиной, хороший из нее подпольщик вышел — ее беречь нужно.

Он говорил, глядя ей прямо в глаза, — старая, известная ей с молодых лет привычка. Она опустила глаза ниже: верхней пуговицы у него на рубахе не было. Увидев почти черный от грязи ворот нижней рубашки, она покачала головой:

— Ты бы хоть постирать дал, вши съесть могут. Куда это годится?

— Ничего, — отшутился он. — Злей буду…

Нужно было расходиться, но оба почему-то медлили. Внезапно понижая тон, Горнов полушутливо-полусерьезно спросил:

— Скажи, Дуся… ведь могло бы быть так… конечно, до войны… взял бы я да и посватался к тебе…

Она с изумлением поглядела на него.

— Ну и что?

— Что бы ты мне ответила?

Она скупо и грустно усмехнулась одними глазами.

— Куда уж мне, Андреевич. Сына женить пора… Да и время ли рассуждать об этом…

— Время? — переспросил Горнов. — У нас никогда не будет спокойного времени — так уж мы, видать, устроены… Впрочем, это, конечно, дело такое… иногда и в шутку не ответишь. Да, время… Только, думаю я, не время должно распоряжаться человеком, а человек своим временем… Иначе что же получается? Ну ладно… А все же, что бы ты ответила?

Внезапно смутившись под его взглядом, она покачала головой:

— Не знаю…

Она вышла от Горнова повеселевшая. В первый раз со дня вступления немцев в город женщина шла по улице без страха. Вот чудак… Н-да, а что бы ты, все-таки ответила? Почему бы и нет?

Подумав так, оглянулась, словно кто-нибудь мог подслушать ее мысли, и обругала сама себя:

— Вот дурная голова!

Глава шестнадцатая

1

Вскоре после ухода Антонины Петровны домой на рынке разыгралась одна из драм периода оккупации.

По заранее разработанному плану рота эсэсовцев при помощи полиции скрытно окружила рыночную площадь.

Надя, пришедшая на рынок для встречи со связным от подпольной группы железнодорожников, несколько раз проходила мимо бывшего ларька колхоза «Октябрь». Рабочего, продающего старый детский костюмчик, не было.

У девушки под картофелем в продуктовой сумке лежало несколько десятков капсюлей-детонаторов и моток бикфордова шнура. Кроме этого, она должна была от имени товарища Демьяна передать связному инструкции по дальнейшей работе группы железнодорожников.

Внешне соблюдая полное спокойствие, Надя ходила по рынку, а в голове проносились самые различные предположения.

«Арестов не было… об этом бы знали. Может, заболел? А может, просто почему-нибудь задержался?»

И девушка вновь пробиралась в толпе к нужному ларьку.

«Еще нет…»

В уши назойливо лезли крики торговцев солью. На старом соборе Двенадцати святых шумно ссорились стаи галок и тускло поблескивали кресты. Девушка вспомнила, как три года назад, будучи еще в седьмом классе, они с Витей взобрались тайком от сторожа на колокольню собора и смотрели сверху на город. Было это в новогодние каникулы. Кажется, совсем недавно.

«Да, теперь этого не будет… Город не тот, и Вити — нет…»

Девушка поздно заметила поднявшуюся на рынке тревогу. Стихли разговоры; словно привидения, исчезли торговцы солью. В беспорядочно задвигавшейся толпе слышались выкрики:

— Безобразие!

— Сорок раз на день документы проверяют!

— И якого ж им биса треба?

Надя протиснулась на край толпы и увидела цепь эсэсовцев, отжимавших толпу назад.

Девушка бросилась в другую сторону и через полчаса растерянно остановилась; все выходы были заняты немцами и полицейскими.

Под дулами автоматов люди торопливо пятились назад, прятались за спины других. Кто-то из женщин поблизости испуганно выкрикнул:

— Мамоньки! Соль… соль рассыпалась! Да не топчите, проклятые! Хоть малость подберу…

— Э-э, тетка, брось — не время!

Стараясь держаться в середине толпы, Надя медленно отходила вместе со всеми в направлении к собору. Сумку решила пока не бросать.

«Если что, успею. В толпе не заметят…»

Через четверть часа все, бывшие в этот день на рынке, оказались зажатыми в тупике между собором и складскими помещениями.

Стараясь перекрыть шум толпы, незнакомый Наде человек в штатском прошел через эсэсовскую цепь и закричал:

— Господа! Тише!

Из толпы возмущенно закричали:

— Господа!..

— Издеваетесь! Как баранов, людей гоняете!

— Зато господами кличут!..

Переговариваясь, эсэсовцы следили за толпой. К человеку в штатском подошел офицер и что-то тихо сказал ему. Тот кивнул и вновь закричал:

— Господа! Потише, граждане! Внимание! Сейчас будет проверка документов. Она вызвана тем, что в город проникла группа бандитов с целью грабежа и учинения беспорядков.

— Сам ты, шкура, бандит!

— Людей морозят!