Gears of War #4. Распад Коалиции

Много есть причин тому, чтобы из мальчика вырос мужчина, испытывающий потребность в том, чтобы заботиться обо всех рядом. Страх потерять близких. Чувство вины за тех, кого уже потерял. Или даже желание компенсировать то, что о нём самом никто не заботился. Наблюдая за подёргивающимися скулами Маркуса, ожидавшего, пока Соротки опустит вертолёт достаточно низко для прыжка, Дом подумал, что, вероятно, здесь была смесь всех трёх причин.

— «Что ты так переживаешь об этой воде?» — спросил Дом. — «У нас тут и так рек всяких полно».

— «Это была какая-то жижа», — ответил Маркус. — «Отблески были не на воде, а на жиже».

Он спрыгнул вниз, прямо в центр вихря из листвы и пыли, и побежал в сторону, чтобы укрыться от порывов ветра. Дом всё ещё обдумывал слова Маркуса о жиже, а вертолёт тем временем снова поднялся в воздух, оставив их одних на поляне. До цели надо было идти двести метров.

Их по-прежнему преследовала невыносимая вонь топлива. Дом, уже привыкший к чистому деревенскому воздуху, теперь стал замечать все те свойственные городу запахи, на которые раньше не обращал внимания. В армии всё провоняло имульсией и смазкой, и база в Джасинто не была исключением.

— «У него точно топливный бак протекает», — Дома раздражало то, как Соротки легкомысленно воспринял его предостережение в вертолёте. — «Говорю тебе, больше в его драндулет ни ногой, пока я сам лично всё не проверю».

— «Жижа впереди», — ответил Маркус. — «Пошли».

— «Что?» — Дому были видны верхушки стеблей, так что компас им не понадобился. — «Если хотел атмосферы загадочности нагнать, то тебе это удалось».

Маркус в ответ лишь зашагал вперёд через заросли молодого леса. Дом последовал за ним, озираясь по сторонам в поисках полипов. Он всё равно бы не услышал как они шуршат в кустах, с учётом всего того шума, что издавал при ходьбе Маркус. И лишь когда Дом заметил, что топливом пахнет куда сильнее прежнего, его озарила догадка.

— «Маркус, ты что, имульсию имел в виду, да? Имульсию, чёрт её дери?»

Маркус бросил взгляд через плечо на Дома. Впервые за долгое время он был доволен — насколько вообще он мог выражать удовлетворение. Даже хмуриться перестал ненадолго.

— «Помнишь, как её впервые обнаружили?» — спросил он.

— «Да, она из земли сочилась, стекаясь в лужицы на поверхности».

— «Вот именно».

Дом не настолько потерял голову от перспектив обнаружения нового источника топлива, чтобы перестать следить за лесом вокруг него. Он осмотрел стволы деревьев вокруг него на предмет повреждений, поискал взглядом обгорелую поросль у земли, напряжённо вслушиваясь в раздающиеся вокруг потрескивания и шорох листвы. Из-за кустарников полипов сразу не заметишь — мигом в жопу вцепятся, и глазом моргнуть не успеешь.

“Теперь понятно, почему Берни ходит в патрули с собакой”.

Маркус уже отошёл от него метров на пятьдесят, виляя с одной стороны тропы на другую, но глаз с земли не сводил.

— «Только помни, что эта штуку запросто поджечь можно!» — крикнул Дом. — «Слышишь, Маркус? Легко воспламеняется!»

Вот поэтому-то имульсия и была столь ценным топливом. Перегонки почти не требовала, зато выдавала много энергии. В критический момент можно даже было залить сырую имульсию прямо в бак. Хотя те, кто так делал, потом по пять раз за год головки цилиндра в моторе меняли. Дом решил пока не возлагать особых надежд на их находку.

“Откуда я вообще всё это знаю?”

И тут Дома застиг врасплох очередной приступ чувства утраты из-за нахлынувших воспоминаний. Всё это ему отец рассказывал. Эдуардо Сантьяго был механиком. Он научил Дома полностью разбирать двигатель ещё до того, как тому десять исполнилось. Дом уже забыл почти всё из отцовских уроков, но не забыл, как ему нравилось по выходным ковыряться в запчастях вместе с его братом Карлосом и их отцом в мастерской. А мама приносила им туда подносы со всякими вкусностями.

“Мы были счастливы. Быть счастливым тогда было так просто. Боже… Я бы всё отдал, чтобы ещё хотя бы час провести с ними”.

— «Маркус!» — позвал Дом, но тот уже скрылся из виду.

“Твою мать”, — подумал он. — “Маркус пропал”.

— «Эй, Маркус! Маркус! Где ты, чёрт тебя дери?!»

Дом прошёл немного вперёд, но вокруг него, словно частокол, возвышались стволы деревьев. Внутри всё похолодело. Дом нажал на кнопку наушника. Сердце выпрыгивало из груди, а во рту внезапно пересохло.

— «Маркус, отвечай…»

Вдруг что-то шевельнулось невдалеке. Из кустарника внезапно появился Маркус, будто бы встал с корточек. Руками он упёрся в бока, а “Лансер” свисал с плеча. Маркус запрокинул голову, будто бы высматривал что-то в небе. Но его веки были сомкнуты, ни единый мускул на теле не шевельнулся. Дом так и не понял, что Маркус делал, но решил не мешать ему.

Наконец Маркус открыл глаза и, посмотрев на Дома, легонько кивнул тому с победоносным видом, как делал только лишь по особым случаям.