Восход солнца выглядел очень живописно благодаря пеплу в воздухе. Кроваво-красное небо было подёрнуто лёгкими облачками, выделявшимися на фоне яркого янтарно-жёлтого солнечного диска. Последний раз Берни видела такую картину ещё в детстве, когда произошло извержение вулкана Сотероа.
Но кроме живописных видов ничего хорошего больше не было. Для сельского хозяйства такое количество пепла в воздухе было настоящей головной болью. Единственное, что Берни сейчас нужно было — несколько дней проливных дождей, которые смыли бы пепел с подножного корма на пастбище. Если этого не произойдёт, то ей придётся кормить скот соломой и остатками гранулированного корма, а их надолго не хватит.
— «Сволочь я эгоистичная, да, Мосси?» — Берни повернулась к псу, который сразу перестал вынюхивать что-то в траве, покрытой пеплом с запахом смерти, и побежал за ней по тропинке к хлеву с телятами. — «Там целые народы со свету сжили, а я тут за стадо своё переживаю. Хотя ведь всё равно его потом на мясо пущу».
Нил пришёл поздно. Обычно он приходил, как по расписанию, хоть часы сверяй. Значит, вот так теперь и пройдёт остаток её жизни: каждый день разговаривать с животными, переживать о погоде и даже мельком не увидеть по телевизору, что же случилось с остальным миром.
С утра она первым делом принялась учить одного телёнка кушать из ведра, но маленький бедняга упорно не понимал, что от него хотят. Большинство его собратьев поняли всё с первого раза, а с этим Берни уже второй день мучилась. Окунув пальцы в молоко и дав их облизать телёнку, она с каждым разом опускала руку всё ниже и ниже, заставляя животное опустить морду в ведро. Но когда она пыталась придержать его голову, телёнок начинал нервничать и брыкаться. На тренировку ушло куда больше молока, чем в итоге выпил сам телёнок — весь рукав и лицо Берни были в нём запачканы. Животному было как-то всё равно, что хозяйка в годы службы сержантом заставляла всех до единого новобранцев проходить её курсы.
— «Ладно, милый мой, отпущу тебя обратно к маме», — наконец сдалась Берни. Телёнок шатающейся походкой побрёл от неё, жалобно мыча. Он ведь был ещё совсем мал и хотел вернуться обратно к маме. — «Чёрт с ним, с молоком этим. У Джима Киликано возьму, если надо будет».
Коровы ничего не забывали. Одна из них, которая уже несколько дней звала своих телят, подошла к Берни, открывшей ворота, с угрожающим видом, как у разъярённого быка. Выпустив всех телят, Берни бросилась наутёк и успела захлопнуть ворота за собой как раз вовремя. Она задержалась на несколько минут, чтобы понаблюдать за воссоединением матери и детей.