Gears of War #4. Распад Коалиции

— «Вернёшься, когда убедимся, что эти стебли засохли», — Геттнер удерживала вертолёт зависшим в воздухе на безопасном расстоянии от стеблей. — «Нэт, проверь мои расчеты, хорошо? Мне кажется, от южного края разлома где-то примерно добрых пятнадцать километров».

Барбер, отложив камеру, вернулся к карте. Дом прекрасно знал, где стебли пробились на поверхность, а также помнил, какой пробег у него был на спидометре грузовика, и как далеко он отъехал от лагеря. Тем не менее, он всё равно желал услышать от Барбера, что он ошибся. Взглянув на Сэм, Дом по её выражению её лица понял, что она хочет того же.

— «Нэт», — вновь позвала его Геттнер.

— «Ты права, Гилл», — Барбер поставил пару отметок на карте. — «На самом деле тут даже четырнадцать и три десятых километров».

Это всё меняло. Стебли пробились сквозь твёрдую гранитную породу, а не через слабые осадочные слои. Все их планы о переселении жителей острова с территорий, где были мягкие породы, на скалы рухнули в один миг. Некоторое время все хранили молчание.

“Твою мать, всё как тогда в Эфире. История повторяется раз за разом”, — подумал Дом.

— «Значит, эти твари могут пролезть наружу где угодно», — наконец-то прервал молчание Барбер, хотя все уже и без его фразы поняли, с чем столкнулись. Тем не менее, всё же надо было, чтобы кто-то произнёс это вслух.

Можно было оставаться на месте, можно бежать, а можно лечь и ждать смерти. Вся КОГ возвёла несгибаемость духа в статус культа. Особенно это было заметно в Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты. С самого детства их всех учили гордиться тем, что упав от удара, можешь встать обратно на ноги. Философии этой уделяли столько внимания, что Дома всегда интересовало, а помнят ли люди, ради чего им вообще продолжать бороться. А теперь же он размышлял о том, где же та черта между благородным отказом признать поражение и неспособностью приспосабливаться и жить дальше. Дому не хватило духу вспомнить все последние пятнадцать лет. Создавалось такое впечатление, что всё это было впустую.

— «На Вектесе больше не осталось безопасных мест», — сказал он. — «Так что без разницы, куда дальше бежать. Важно лишь то, что мы предпримем».

ГЛАВА 17

«Составлять планы мы должны из условия, что никто больше не выжил. Исходя из уровня выпавшего пепла и отчётов экипажей морских судов, можно сделать вывод, что власти применили “Молот Зари”. Причина такого поступка нам неизвестна, равно как и число уничтоженных городов, а также количество выживших. Уверенно заявить можно лишь одно — никакой помощи нам от Эфиры в ближайшем будущем не будет. Мы даже точно не знаем, уцелела ли сама Эфира. Мы уже не в первый раз оказываемся отрезаны от внешнего мира, поэтому привыкли полагаться только на самих себя. Мы справимся с этой ситуацией и однажды не только выясним, что же произошло в других уголках Сэры, но и сможем восстановить наше процветающее общество».

(Достопочтенный Брин Мэкин, губернатор области Нью-Фортитьюд

в своём обращении по радио к жителям Нороа и Галанги

сразу после залпа “Молота Зари”. Спустя год после “Дня Прорыва”)

ФЕРМА СЕМЬИ МАТАКИ, ГАЛАНГИ, ЮЖНЫЕ ОСТРОВА. СПУСТЯ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ПОСЛЕ ПОЛНОМАСШТАБНОГО ЗАЛПА ИЗ “МОЛОТА ЗАРИ”, ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.

В тот день всё вокруг было покрыто слоем пепла. Берни нагнулась, чтобы оттереть пепел с листьев куста лавра, росшего возле входной двери. Скатав шарики пепла между пальцами, Берни задумалась, насколько далеко его отнесло ветром, а затем поняла, что какая-то его часть — это, вероятно, зола от сгоревших тел. Она вытерла пальцы о штанину.