Gears of War #4. Распад Коалиции

Кивнув в ответ, Ривера спустился по лестнице. Полковник совсем недавно вернулся из разведывательного полёта на материк, а эта новая разновидность Светящихся лишь подстегнёт дальнейшие сплетни о том, что эвакуация неминуема. Хоффман хотел, чтобы Прескотт вышел к народу и вновь продемонстрировал свой талант оратора, чтобы всех успокоить. А ещё полковник хотел поговорить с председателем начистоту, решив, что хватит с него этих игр в угадайку. Хоффман хотел задать ему прямой вопрос, чтобы увидеть, как тот отреагирует: это на самом деле эксперимент по созданию биологического оружия, который пошёл не по плану?

— «Я не прошу вас лезть во всё это», — сказал он Майклсону и Треску. — «Но если я с этой сволотой всё здесь и сейчас не обговорю, то мы с ним ни дня больше работать вместе не сможем. Всё, хватит с меня».

— «Да ладно тебе», — Майклсон легонько хлопнул его по спине. — «Я с тобой, да и Миран, думаю, тоже в стороне не останется».

Треску стоял у окна кабинета, уставившись наружу. Одну руку он сложил поперёк груди, а второй поглаживал бороду. Хоффман не знал, насколько близко они общались с Евгеном, но Миран всегда принимал гибель одного из своих близко к сердцу, даже если они и не были друзьями. Слишком мало гораснийцев осталось в живых, чтобы их лидер мог спокойно относиться к смерти каждого из них.

— «Может, вам к месторождению съездить надо, капитан?» — спросил Хоффман. — «Понимаю, как вам сейчас тяжело. Можете идти, если хотите».

— «Пойду, как только услышу объяснение от председателя», — ответил Треску, отрываясь от своих мыслей. — «А пока что я, как вы и сказали, с вами».

Они принялись ждать. Хоффману уже надоели все эти интриги, поэтому он решил спросить Треску напрямую.

— «У вас в СНР были хорошие шпионы», — начал полковник. — «Вы когда-нибудь пытались разузнать, что за разработки здесь велись?»

— «А почему вы меня об этом спрашиваете?»

— «Потому что я тут обо всём последним узнаю», — ответил Хоффман. — «Поверьте мне, у КОГ секретов не меньше, чем у любых “инди”. Я был начальником штаба сил специального назначения, и даже тогда хуй мне кто что рассказывал».

— «Мы знали, что вы ведёте разработки в сферах химического и биологического оружия. Все их тогда вели. А насчёт того, что конкретно вы там разрабатывали, я знаю не больше вашего».

Треску постоянно отвлекался на что-то, происходившее за окном. Майклсон тоже выглянул на улицу, и Хоффману ничего другого не оставалось, кроме как присоединиться к ним. Привычный ему вид чистых причалов нарушали толпы эвакуированных жителей Пелруана, обживавших производственные участки доков. Некоторым пришлось даже поселиться прямо на кораблях.

— «Будет полегче, когда организуем вахты», — сказал Майклсон. — «Люди будут посменно работать на фермах и стройплощадках. А пока что я больше волнуюсь, что они какой-нибудь корабль захватят и в самоволку уйдут».

— «“Зефир” может патрулировать прибрежную зону, если хотите, Квентин», — предложил Треску. — «Вам как лучше будет: просто остановить беглецов, или потопить их вместе с вашим судном?»

— «Лучше просто поставьте нас в известность, если такое произойдёт», — ответил Майклсон. — «Сами уже потом зверствовать будем. Не надо тут Маятниковые войны заново начинать».

Треску, казалось, вообще не реагировал на подобные высказывания, если они шли от Майклсона. Им с Треску и впрямь удалось найти общий язык как в политических аспектах, так и в личных. Но Майклсон вообще по жизни был искусным политиком. Хоффман, чувствуя, как с каждым днём всё меньше и меньше понимает происходящее вокруг, начинал скучать по тем временам, когда они вели честные войны с вполне конкретным противником.

— «Штаб вызывает Хоффмана», — вышел на связь Матьесон. — «Сэр, лейтенант Штрауд возвращается обратно вместе со своим отрядом. Сержант Матаки хочет показать вам что-то очень странное».

Хоффман поразился тому, насколько ловко Матьесон мог новости сообщать, точно зная, что говорить, чтобы у полковника давление от услышанного не скакнуло. Там явно что-то пошло не так, но Матьесон в одной фразе умудрился не только довести до Хоффмана, что всё уже позади, но и что Берни цела.

“Хороший у меня коллектив. А люди — это главное”, — подумал Хоффман, вернувшись к рации.

— «Она не сказала, что именно хочет мне показать, Матьесон?»

— «Новый вид светляков, сэр».

— «Про заражённых коров я уже знаю».

— «Нет, сэр, там действительно новый вид. Она везёт часть его тела».

— «Прескотту сказал уже?»

— «Да я вообще никогда до него дозваться не могу, сэр. Может, сами скажете, если не против?»

— «Хорошо. Молодец, спасибо. Хоффман, конец связи».

Майклсон развернулся к нему.

— «Ещё нашли, чем повеселить?» — спросил он.

— «Ага», — Хоффман сел за стол, услышав приближающийся топот чьих-то сапог по лестнице. — «Матаки везёт нам какую-то гадость. Ещё один вид светляков».

— «Ох, не нравится мне, что они с каждым разом всё быстрее эволюционировать стали», — вздохнул Майклсон. — «Совсем не нравится».