Gears of War #4. Распад Коалиции

Всегда находились какие-нибудь маленькие вещи, отзывавшиеся болезненными воспоминаниями о боях. Многие люди даже не задумывались об этом. Маркус заметил, как Берни смотрит на трактор, и кивнул ей, словно ему тоже были знакомы эти напоминания. И вот снова Берни, смотря на Маркуса, видела в нём двадцатилетнего солдата перед высадкой на пляж в Остри, сидевшего на коленях возле останков Карлоса Сантьяго, готового сопровождать друга домой в последний путь.

— «Да», — сказал Маркус. — «Лучше бы нам позаботиться о нём».

ГЛАВА 2

«Когда же вы наконец-то прислушаетесь ко мне? У вас топлива хватит ещё на месяц полётов, а затем придётся брать из тех запасов, которые нам нужны, чтобы добраться до материка. Имульсии больше нет. Мы теперь даже не можем выкачивать её из заброшенных хранилищ, как раньше, и кухонное масло в самолёты и боевые корабли вместо топлива вы тоже не зальёте. Мы застряли на этом богом забытом острове. Может, в этом году, а может, и в следующем, а может, и через сто лет, но однажды мы будем вынуждены покинуть его».

(Ройстон Шарль, глава отдела управления в критической ситуации,

в беседе с полковником Хоффманом)

СЕВЕРНЫЙ ВЕКТЕС, МЕСТО ПРОРЫВА СТЕБЛЕЙ НА ПОВЕРХНОСТЬ.

Хоффман думал, что перед вылетом надо было сходить отлить. Мрачный прогноз доктора Хейман касательно болезней простаты в его возрасте понемногу начинал сбываться, как проклятие.

Но всё это придётся отложить. У Хоффмана было как минимум три проблемы, волновавшие его куда больше мочевого пузыря. Самой неотложной из них было связаться по рации с Маркусом.

— «Полковник, у нас тут погибший фермер», — сообщил Маркус. У Хоффмана внутри всё похолодело. — «Полипы постарались».

— «Имя его знаете?»

— «Пока ещё нет», — Маркус помолчал немного. — «Он истек кровью у Матаки на руках. Постарайтесь не орать на неё».

Хоффман замялся ненадолго.

— «Вас понял, Феникс», — иногда они вели себя так, будто между ними никогда не было никаких вражды. Маркус, не вспоминавший ни о драке между ними, ни о трибунале, ни о тюремном сроке, был куда человечнее своего отца. — «Тело забрать можете?»

— «Уже. Вылетаем в Пелруан через несколько минут».

— «Понял вас. Пожалуй, мне стоит успокоить народ в Пелруане сразу как Прескотт закончит свой выезд на природу. Хоффман, конец связи».

Прескотт всё ещё гонял Бэрда по полю, приказав ему собрать образцы полипов чёрт знает ради чего. Что он с ними будет делать? В мире больше не осталось ни лабораторий, ни учёных. Хоффман воспользовался временной передышкой, чтобы отбежать в кусты.

“Так, не ори на Берни. Будь благодарен ей за то, что она умеет прощать и забывать. Или только прощать”.

Он вовсе не был уверен в том, что население Пелруана с пониманием отнесётся к новостям. Они точно поинтересуются, как он собирается защищать их остров от этих дьявольских отродий с большой земли. А ответов у него не было.

“Почему стебли прорвались на поверхность именно здесь? И как им это удалось?”

Застёгивая ширинку, Хоффман услышал, как позади него под чьими-то ногами хрустнули опавшие ветки. Он обернулся, ожидая увидеть Прескотта, но это был Мэл Соротки.

— «Извините, что отвлекаю вас от мочеиспускания, сэр, но там на поле чёрт знает что творится».

— «То есть, лейтенант?»

— «Мёртвый скот. Полипы их на куски порвали. Там повсюду валяются обгоревшие ошмётки».

— «Ну всё, началось. Теперь мы себе жопу рвать будем, чтобы не дать этим мелким говнюкам расползтись по всему острову».

— «У Бэрда есть кое-какие идеи на этот счёт».

— «Это хорошо. Пойду поговорю с ним тогда».

У Бэрда всегда были какие-нибудь идеи. Он был инженером, и ладить с машинами ему было куда проще, чем с людьми. А ещё эти инженерные навыки и умение логично мыслить позволяли Бэрду докопаться до основных принципов работы любой вещи, и тогда на него находило озарение. Иногда Хоффман даже переживал о том, что взвалил на плечи Бэрда обязанности целого института, полного учёных.

Но Бэрд, казалось, греется в лучах собственной славы. И Хоффман был рад, что может похвалить его, как не по годам развитого ребёнка, когда ему захочется.