Где собака зарыта

– …за кулисами в Балморале, – говорил Берни, – поэтому вопрос о Нэнси Малон может быть важным.

– А, – сказал граф. – Теперь мы добрались до знаменитого выстрела в колено.

– Такое действительно было?

– Разумеется, нет.

– Вы это видели?

– Видел что-то, чего не было? Что вы за детектив?

Я не знал точно, о чем они разговаривали, но одно я понял: в этот самый момент граф перестал мне нравиться.

– Кто-то видел, как это произошло, – сказал Берни.

– Ложь, – сказал граф. – Ганз утверждает, что видел это – даже вы знаете разницу, нет? Бедняжка Нэнси едва прикоснулась к этому гадкому существу.

Гады? Водных гадов я знаю – жабы, например. Пару раз я неплохо с ними позабавился, но причем тут они?

– Это был не только несчастный случай, – говорил граф, – но Вафелька даже не пострадала и могла участвовать в соревнованиях.

– Почему тогда не участвовала?

– Из-за Ганза.

– Почему он не хотел, чтобы она участвовала в соревнованиях, если она могла?

– Он… как это вы говорите? Королева драмы. Разве вы не заметили этот очевидный факт?

– Но если Нэнси…

– Это не имеет никакого отношения к Нэнси, – повысил голос граф.

– Это правда, что она работала на Ганза?

– Вы что, не слышали? – граф повысил голос еще сильнее. – Делайте то, за что я плачу: найдите Принцессу.

– И Аделину?

– Да, да, конечно. Я сказал Принцессу? Это стресс. Я имел в виду Аделину. Найдите ее. И Принцессу тоже.

– Мне бы помогло, если…

Щелк.

После этого Берни надолго замолчал. Раз или два он произнес что-то вроде: «Бизнес-план, твою мать» и «Коста-мать-твою-Смеральда», и каким-то образом я понял, что все в порядке. Мы ехали через Долину, мимо торговых центров и больших супермаркетов, мимо рядов домов, поднимающихся вверх, до самых каньонов – и где-то там, далеко, был наш каньон с нашим домом, и Игги по соседству, моим лучшим другом, которого однажды, еще до электрического забора, поймала птица, я как-нибудь постараюсь рассказать про это попозже, но она схватила маленького засранца и подняла прямо в воздух! – плюс фонтаны брызг, поднимающиеся прямо над полями для гольфа – я уже упоминал поля для гольфа, мое самое любимое место для бега, ощущение под лапами просто неописуемое? – фонтаны брызг, увенчанные радугой. Было ли в мире лучшее место для жизни? Трудно себе представить.

Но ехали мы не домой. Я знал это, потому что мы не съехали на пандус прямо перед рекламным щитом с техасским лонгхорном – огромным быком, поднимающим пенистую кружку пива, одна из моих любимых картин во всей Долине. Вместо этого мы вклинились в поток машин и выехали из города, и постепенно, по мере того как мы поднимались через холмы и спускались в пустыню с другой стороны, машин становилось все меньше.

– Прежде чем вернемся к работе, – сказал Берни, – давай просто веселья ради проверим, действительно ли граф сел в самолет.

Казалось ли мне это веселым? Не особенно, но работа у нас сама по себе была веселая – у меня была лучшая работа! – и Берни тоже заслуживал немного веселья. Однажды ночью, когда Сьюзи осталась ночевать, я проснулся и через дверь услышал, как она говорит Берни: «От одной работы без всякого веселья загрустит и Джек», музыкально так. Значило ли это что-то? Трудно сказать. Я знал только то, что никакого Джека так и не появилось, и еще я скучал по Сьюзи.

– Да где она, черт возьми? – сказал Берни в тот же самый момент. Мы с ним все-таки были партнерами. – Как вообще можно спрятать желтый фольксваген-жук?

Хороший вопрос. Оставшуюся часть поездки я следил за движением, и увидел все виды легковых автомобилей, грузовиков, автобусов, мотоциклов, внедорожников и даже целый дом на прицепе – было бы здорово жить в таком, а? – но ни одного желтого фольксвагена-жука.

Мы проехали через ворота ранчо Рио-Локо – я вспомнил тот указатель на дороге, рассказывающий о преступнике по имени Хикок – и проехали мимо загона, сегодня пустого. Белая лошадь больше не гарцевала вокруг, но я все еще чувствовал ее запах где-то рядом, а поэтому, когда мы проезжали мимо конюшни, я громко залаял, просто чтобы посмотреть, не произойдет ли чего, и – что это было? Странное ржание, которое обычно издают лошади? Да, это оно, притом испуганное до чертиков, в этом не было сомнений. Меня охватило хорошее предчувствие, словно мы добились какого-то прогресса в этом деле.

Дорога обогнула конюшню и привела к огромному дому с черепичной крышей – мне такие нравятся, много деревьев и сад, и все очень красивое.

– И это вы называете ранчо? – спросил Берни, когда мы вышли из машины. Я еще раз быстро осмотрел дом, но не нашел ничего, что мне бы не понравилось.

Берни постучал в огромную дверь. Я всегда наслаждался этим моментом – когда мы идем по следу какого-нибудь преступника, и стоим вот так, ожидая, когда откроется дверь. Я высоко задрал хвост, собрался, и был готов ко всему. Однажды в подобный момент, мы тогда были в Саншайн-Сити, целый улей…