Где собака зарыта

– А, – ответил Проф. – Жизнь в действии.

Это я понял полностью. Жизнь в действии: что может быть лучше?

– Чем могу помочь? – спросил Проф. Берни подошел и протянул ему лист бумаги. На лбу Профа покоились очки. Он опустил их на глаза и прищурился на лист. – «Пассаик-Реалти»? Хочешь посмотреть их финансовые отчеты?

– Мне нужно узнать о них все, что угодно, – сказал Берни. – А также все, что сможете найти о графе Лоренцо де Боргезе и его жене Аделине.

– Ты теперь входишь в утонченные круги, Берни?

– Сэр Берни, – ответил он.

Проф снова рассмеялся, да так, что у него затрясся живот – зрелище, которое мне очень понравилось. Он не без труда поднялся с дивана и подошел к компьютеру. Берни склонился над его плечом.

Щелк-щелк-щелк.

– Так, она пропала, это я вижу, – пробормотал Проф. Щелк-щелк-щелк, – я подошел к окну и посмотрел на ребят, играющих во фрисби. Через некоторое время Берни подошел и принялся смотреть вместе со мной.

Спустя еще некоторое время Проф отвернулся от компьютера.

– Что ж, сэр Берни, дела обстоят так, – сказал он. – Аделина Боргезе, урожденная Симкинс, является единственным владельцем «Пассаик-Реалти», компании, основанной ее отцом и унаследованной ей на сто процентов. «Пассаик» владеет виллой в Умбрии, купленной три года назад за четыре с половиной миллиона евро, кооперативом в Верхнем Ист-Сайде Манхэттена, оцененном в прошлом году в шесть миллионов с мелочью, лыжным домом в Сан-Вэлли, о котором я мало что могу найти – должно быть, программный сбой, надо попросить одного из моих студентов починить программу – но, судя по данным сопоставимого имущества, ценность у него на уровне, плюс ранчо в Рио-Локо, за которое в марте прошлого года отдали три миллиона наличными. Кроме того, активы «Пассаика», судя по всему, находятся в необлагаемых налогами казначейских облигациях на сумму плюс-минус тридцать миллионов долларов.

– Денег у них полным-полно.

– У нее – да, – сказал Проф.

– Что вы имеете в виду?

– «Пассаиком» она владеет единолично, как я уже упоминал. А итальянские графы – как и графы любого рода – не обязательно богаты. Сколько требуют за выкуп?

– Никто не требует выкупа.

– Нет? А зачем еще похищать богатого человека?

– Возможно, истинной целью была не она.

– А кто?

– Чемпионка собачьих выставок по имени Принцесса.

– Хм-м, – сказал Проф и приложил руку к подбородку. У меня создалось впечатление, что он собрался немедленно разобраться с этим делом, прямо здесь и сейчас. – Статистическое исследование роли случайной жертвы в преступлении – интересно, занимался ли этим кто-нибудь?

– Без понятия, – сказал Берни.

Так Проф разобрался во всем или нет?

Он подумал еще немного. Мы ждали.

– У Маркса была собака по кличке Тодди, – наконец, сказал он.

– Не знал об этом.

– Он любил собак. Кстати говоря, у меня где-то завалялась кость из свиной кожи. Как думаешь, Чету это интересно?

Глава двадцатая

Не знаю, что там за книжку написал этот парень Маркс – кстати, у меня однажды была собственная книга, книга в кожаном переплете, которая очень интересно пахла, и на самом деле она была не моя, а торговца антиквариатом, который нанял нас для чего-то, не знаю, для чего. Долгая история, в общем, немного запутанная, в общем, пока Берни и торговец антиквариатом были заняты в передней части магазина, я вынес книгу в кожаном переплете на задний двор и закопал ее. Почему, я сказать уже и не могу, просто надеюсь, что когда-нибудь мы туда вернемся, чтобы я мог выкопать эту штуковину и вернуть ее туда, где я ее нашел. На чем я остановился?

Ах да, Маркс. Хороший парень, и я с нетерпением жду, что когда-нибудь с ним встречусь. И с Тодди, конечно, тоже. Я думал обо всем этом, пока доедал кость Профа, большую и толстую, с приятным дымным запахом. Мы тем временем застряли в пробке. Краем глаза я видел, как в боковых зеркалах отражается яркое солнце.

Когда мы застревали в пробке, лежащие на руле руки Берни обычно напрягались, но не в этот раз. Строго говоря, в этот раз на руле он держал только одну руку: в другой у него был зажат диктофон Сьюзи.

Щелк.

– …Если зайдет некий увалень… – щелк-щелк. – Граф. Графиня. Господи, что за… – Щелк-щелк. – Алло. Да, это я. Кто…

Берни все продолжал прослушивать записи, раз за разом, по кругу, и это немного сводило меня с ума, хотя я и знал, что у него для этого были свои причины – эй, мы же о Берни говорим. Так что я сидел тихо, разве что, слегка ковырял подлокотник своего кресла лапой, пока остальные три лежали абсолютно неподвижно. Но когда зазвонил телефон и Берни отложил диктофон в сторону, я испытал облегчение.

– Алло? – сказал он.

Отложил диктофон в сторону, и теперь тот лежал практически в пределах моей досягаемости… Но нет! В последний момент – а я уже стремительно двинулся в эту сторону – он поднял диктофон и сунул его в карман рубашки.

– Алло? – из динамиков донесся знакомый мне голос. – Говорит граф де Боргезе.

– Здравствуйте, Лоренцо, – сказал Берни. На другом конце провода воцарилась тишина. – Вы сказали называть вас Лоренцо, верно?