Где я?

Оррик пребывал в необычной роли обороняющегося, отмахиваясь мечом от крупного молодого воина, азартно выписывающего восьмерки своим оружием. Противник инквизитора с лёгкостью управлял ревущим в воздухе двуручным мечом.

– Что за дела? – я ткнул под ребро пацана справа, получив в ответ возмущённый возглас. Мальчуган лет двенадцати, похожий на тощего воробья, и с синяком под левым глазом, посмотрел на меня с явной недоброжелательностью, но заметил мой горб и стушевался. Значит, моя слава уже добралась и до них. Неплохо.

– Пришлый какой-то, – сообщил он мне громким шепотом. – Заявился сюда и давай ребят задирать. Вот Оррик и не выдержал.

Надо сказать, что инквизитора в монастыре знали, а молодое поколение так ещё и любило. За неполные полгода, что он здесь обитал, ему удалось снискать славу дядьки Оррика, который, если нужно, выслушает или даст по шее, если его как следует достать. Но первое все же срабатывало чаще.

Пришлый воин явно пребывал в одиночестве, хотя чужака это обстоятельство нисколько не удручало. На узком, вытянутом лице азартно поблескивали неожиданно большие глаза, которые отслеживали каждое движение соперника. Он был явно моложе своего визави, но размахивал мечом весьма умело, уже несколько раз едва не задев инквизитора самым кончиком лезвия.

Уж не насмерть ли они бьются? Они ведь размахивают боевым оружием. Любое движение легко может стать последним. Каким образом можно остановить меч, наносящий роковой удар, я даже не представлял. Логичнее было воспользоваться тренировочным оружием.

Оррик все больше отступал, сбрасывая удары молодого воина лезвием своего клинка вниз и в стороны, а чаще вообще уклонялся от них, но вынужден был делать все новые шаги назад. Так они и ходили по кругу, Люди все больше раздавались в стороны, чтобы не попасть под азартные замахи поединщиков.

Иногда мне казалось, что пришлый вот-вот разделается с инквизитором (вон что выделывает со своим веслом), то чудилось, будто Оррик слишком легко уходит от всех его атак, переводя самые страшные удары противника в обычную игру в кошки-мышки. В конце концов мне это надоело.

– Оррик, ты долго ещё собираешься заниматься ерундой? – рявкнул я, глядя, как очередной богатырский замах уходит в молоко.

– Иан! – обрадовался инквизитор, мгновенно переходя в атаку. – А я пока тебя ждал, дай, думаю…

Что он там думал, никто так и не узнал, потому что Оррик вдруг резко сблизился с противником, толчком сбил его с ног, а чудовищных размеров клинок выскользнул из рук воина и улетел куда-то через головы глазеющих за схваткой людей. Его проводили дружным восхищенным вздохом, а Оррик кончиком меча распорол куртку на груди противника.

– Приходи, когда научишься, – посоветовал он стремительно краснеющему воину. – Меч ему отдайте, а то знаю я вас! – крикнул он в толпу.

В ту же секунду меня подхватила неумолимая силища, и мы прошли сквозь толпу, как нож сквозь масло.

– Рассказывай, – Оррик хлопнул меня по плечу, подбадривая, и чуть не свалил с ног. – Что сказал епископ?

А я как-то позабыл уточнить, подпадает ли под «никому ни слова» личный телохранитель отца Тука, или ему слить информацию все-таки можно. Стоило мне об этом подумать, как в голове разлилась неприятная пустота, как будто все мысли выморозило. Язык стал ватным, и я почувствовал, что, ещё немного, и могу грохнуться в обморок.

Слабость постепенно отступила, оставив на языке привкус ванильного мороженого. Вот с чем у меня теперь будет ассоциироваться данная епископу клятва. Значит, эта гадость работает. Новость так себе. Старикан знал, что делал. Должно быть, не в первый раз. Надо будет крепко подумать, как это обстоятельство меняет расклад.

– Епископ? – задумчиво протянул я. – Он сказал, что теперь мы работаем вместе.

Абсолютная правда. Епископ одним махом приписал ко мне своего лучшего человека. Или меня к нему. Клятва клятвой, а от фокусов никто не застрахован. Мою способность влипать в переделки на ровном месте он тоже не забыл упомянуть.

– Работаем? – неподдельно удивился Оррик.

Конечно, работаем, так звучит гораздо внушительнее.

– Делаем то, что делали раньше, – пояснил я.

Оррик расплылся в улыбке. А кому может быть не по душе такая жизнь? Кормят, поят, иногда выводят на прогулку, даже подраться получается. Чего ещё желать? В итоге я удостоился удовлетворенного хлопка по спине, едва не выбившего из меня дух.

Толпа постепенно редела. Мимо нас шли незнакомые люди. С некоторыми Оррик перебрасывался парой слов, кто-то ограничивался кивком. На меня в основном не обращали внимания.

Побежденного уже и след простыл, а поединок все ещё увлеченно обсуждали – как мало нам нужно для счастья. Казалось бы, ну помахали мечами, покричали да и разошлись, но людям необходимо поделиться с другими своими мыслями. Им нужно услышать в ответ подтверждение, как будто недостаточно своего собственного мнения.