Гарри Поттер и Дары Смерти

Сильный ветер бился в окна коттеджа, когда Билл и Олливандер исчезли в ночи. Оставшиеся плотно окружили стол; они сели плечом к плечу так близко, что почти не могли шевелиться, и начали есть. Огонь в камине шумел и потрескивал. Гарри заметил, что Флер едва прикоснулась к еде: каждые пять минут она поглядывала в окно. Но Билл вернулся еще до того, как они закончили первое; его волосы спутал ветер.

— Все хорошо, — сказал он Флер. — Олливандер устроился, мама и папа передают привет. Джинни послала тебе воздушный поцелуй, Фред и Джордж сводят Мюриэл с ума, они все еще рассылают свои товары совами из ее задней комнаты. Но она порадовалась, что ты вернула ее тиару. Сказала, что она думала, мы ее украли.

— О, она прозто charmante, твоя тетушка, — сердито сказала Флер, взмахнув палочкой и подняв стопку грязных тарелок в воздух. Она поймала посуду и покинула комнату.

— Папа сделал тиару, — вставила Луна, — точнее, корону.

Рон встретился взглядом с Гарри и улыбнулся; Гарри понял, что он вспомнил нелепый головной убор, который они видели во время визита к Ксенофилиусу.

— Да, он пытается восстановить потерянную диадему Равенкло. Он думает, что уже определил большинство основных элементов. Крылья брюховертки имели огромное значение…

В парадную дверь постучали. Все повернулись в ту сторону. Флер выбежала из кухни; она выглядела испуганной. Билл вскочил на ноги и наставил на дверь палочку; то же сделали Гарри, Рон и Гермиона. Грипхук тихо скользнул под стол, чтобы его никто не заметил.

— Кто там? — крикнул Билл.

— Это я, Ремус Джон Люпин! — ответили снаружи, стараясь перекричать завывания ветра. Гарри охватил внезапный страх — что могло случиться? — Я оборотень, женат на Нимфадоре Тонкс, и ты, Хранитель Секрета коттеджа «Ракушка», сказал мне адрес и приказал мне явиться в случае крайней необходимости!

— Люпин, — пробормотал Билл, бросился к двери и распахнул ее.

Люпин ввалился через порог. Он был очень бледен, закутан в дорожный плащ, седеющие волосы развевались на ветру. Люпин выпрямился, огляделся, чтобы узнать, кто находится в комнате, и выкрикнул:

— Это мальчик! Мы назвали его Тед, в честь отца Доры!

Гермиона взвизгнула.

— Что? Тонкс… Тонкс родила?

— Да, да, родила! — кричал Люпин. За столом раздались радостные крики и вздохи облегчения, Гермиона и Флер вдвоем завизжали «Поздравляем!», а Рон сказал «Ну надо же, ребенок!», как будто он никогда раньше не слышал о детях.

— Да, да, мальчик, — повторил Люпин, который, казалось, оцепенел от счастья. Он обошел стол и обнял Гарри так, словно сцены в подвале дома на площади Гриммо никогда и не было.

— Ты будешь крестным? — спросил он, выпустив Гарри из объятий.

— Я? — пролепетал Гарри.

— Конечно же, ты… Дора совершенно согласна, только ты…

— Я… Да… Надо же…

Гарри переполняли эмоции, он удивлялся и радовался; Билл торопился подать вино, а Флер убеждала Люпина поднять с ними бокал за ребенка.

— Я не могу долго оставаться, я должен вернуться, — ответил Люпин, счастливо улыбаясь друзьям. Он выглядел моложе, чем Гарри когда-либо его видел. — Спасибо, спасибо тебе, Билл!

Билл скоро наполнил все кубки. Все встали и подняли бокалы.

— За Тедди Ремуса Люпина, — произнес тост Люпин, — который станет великим волшебником!

— А как он выгладит? — спросила Флер.

— Мне кажется, он похож на Дору, а она считает, что на меня. Волос почти нет. Они были черными, когда он родился, но я могу поклясться, что через час порыжели. Может, он станет блондином, пока я вернусь домой. Андромеда говорит, что волосы Тонкс стали менять цвет, как только она родилась. — Ну ладно, еще одну, последнюю, — сказал он, улыбаясь, пока Билл наполнял кубок.

Ветер бился о стены маленького коттеджа, огонь плясал и потрескивал в камине, а Билл вскоре открыл еще одну бутылку вина. Новость Люпина, казалось, заставила всех забыть о себе, на какое-то время вывела их из состояния оцепенения: прилив новой жизни захватывал. Только гоблина не коснулась внезапная праздничная атмосфера, и он тихонько удалился в спальню, в которой он теперь жил один. Гарри подумал было, что он единственный заметил его уход, но потом увидел, что Билл следит за Грипхуком, поднимающимся по лестнице.

— Нет… Нет… Мне правда пора возвращаться, — наконец сказал Люпин, отказавшись от нового бокала вина. Он поднялся на ноги и закутался в свой дорожный плащ. — До встречи, до встречи… Через пару дней я постараюсь занести фотографии… Они так обрадуются, узнав, что я вас видел… — Он застегнул плащ и попрощался, обнимая женщин и пожимая руки мужчинам, потом, все еще улыбаясь, шагнул в ночь.

— Крестный, Гарри! — сказал Билл, когда они вместе шли на кухню, помогая убрать со стола. — Такая честь! Поздравляю!

Пока Гарри ставил на стол пустые бокалы, которые он принес из гостиной, Билл закрыл за его спиной дверь, приглушив шумные разговоры друзей, продолжавших праздновать и после ухода Люпина.

— Я хотел поговорить с тобой наедине, Гарри. Учитывая количество людей в коттедже, это оказалось очень сложно сделать.

Билл помедлил.

— Гарри, вы с Грипхуком что-то затеваете.