Гамбит. На сером поле

– Если Ганс не вернется, то она и ее муж смогут позаботиться о дочери Ричарда. Я лично знаком с ними, это хорошие люди, – Уэст вернул записку Говарду. – Мистер Мэйсон, это он? – Уэст протянул старую фотографию, где Дон Форестер и Ашер Эванс обнимали двух подростков лет шестнадцати: худых и сероглазых, как и сам Ашер Эванс, парня и девушку.

– Да, конечно, – закивали супруги, – Только он здесь моложе, – Уэст забрал фотографию и кивнул, а Маркес уставилась на него во все глаза.

– Позвоните нам, когда он опять объявится, у нас есть к нему несколько вопросов, – сверкнул стандартной обольстительной улыбкой им нордэмский Лис.

– Благодарю за чай, – вежливо попрощавшись с ними, Маркес и Уэст вышли к припаркованной машине.

– Че за фото, Лис? – Маркес оставила свою вежливость за порогом.

– А те все расскажи, да покажи, – Уэст сунул ей фото в руки.

– И откуда? – фыркнула она.

– От лисичек, которые дружили с нашим песиком, – пристегиваясь, ответил он и задумчиво смотрел вперед.

– Если это Ашер Эванс – лучше не соваться, – Маркес при упоминании этого имени начинало потряхивать.

– Думаешь, он вернется? – сев в машину, Уэст первым делом закурил, а то от чистого воздуха у них с Маркес начинала кружиться голова.

– Он уже вернулся, – Маркес забрала у него сигарету и затянулась, возвращая ее назад. – Мэлоди Томпсон – дочь Ричарда, он отчислял ей нехилое бабло, как думаешь, зачем тогда Кельту это опекунство? – чуйка в деньгах ее никогда не подводила.

– Не знаю, Маркес. Что-то тут не так… – Уэст смотрел сквозь лобовое стекло и не мог сопоставить факты. – Он солдат удачи. Он и сейчас на службе. Не мне тебе объяснять, что эти люди костьми лягут за белый штакетник, но жить за ним никогда не будут, – и Уэст был прав.

 Спецы работали на износ, но никогда не возвращались в семьи. Они были повенчаны с работой, со службой своей стране, а не с белыми стенами и ровными почтовыми ящиками.

– Коннор, – Маркес опять потянулась за сигаретой. – Поехали уже в нашу помойку, меня блевать тянет от всей этой слащавости, – не выдержала девушка.

– Согласен, но если Кельт под колпаком, то, думаешь, они нет? – Маркес начало потряхивать.

– Не знаю, посмотри вокруг… Здесь все, как на другой планете… В Нордэме все понятно, а тут… – Маркес задумчиво смотрела на людей возле их домов.

 В Нордэме все было понятно и просто. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, кто из твоих соседей наркоман, а кто проститутка. Здесь же, за декорациями счастливой жизни, скрывалась истинная трагедия с видом благополучной одноэтажной Америки: пожилой офицер в отставке с поднятым флагом над крыльцом и разваливающейся машиной за домом, мать двоих детей в огромных темных очках в пасмурный день и плохо наложенным макияжем, прячущая синяки от побоев, семейная пара, заталкивающая свой мусор в соседский бак, девочка из хорошей семьи, скончавшаяся от передоза. Все здесь было искусственным, нарисованным, ненастоящим, прячущим правду за красивым фасадом и белым штакетником, а двери… Их можно было и не запирать, ведь монстры были уже внутри. Пригород, одним словом.

Ночью все мышки серы

После долгого рабочего дня оказаться в родных стенах тесной квартиры разваливавшегося дома, спрятанного в глубине кирпичных джунглей старого города, чувствовалось настоящим блаженством! И когда девушка по скрипучим половицам перешагнула порог и не встретила «дома-в-гостях» брата с его ненаглядной супругой, то счастью мисс Эванс не было предела. Черри Форман точно являлась истинным посланником небес и за время своего недолго, но, без сомнения, плодотворного пребывания здесь успела еще и прибрать беспорядок, устроенный Лиамом и, без всякого сомнения, довершенный Ашером. Форман, конечно же, молодец, что прикрыла мужа, ведь грохот падающих вещей вдоль их пути в спальню был слышен всему этажу. Если бы Эванс пришлось еще и убираться бы дома после этих игрищ, то она, просто-напросто, достала бы бутылку водки из морозилки, полила её содержимым везде: от пола до потолка, куда только простирался взгляд и доставала струя спиртного из узкого горлышка. Оставив в заледенелой бутыли «на донышке», она бы бросила горящую зажигалку в кучу распечаток возле столика и села бы на диван допивать остатки спиртного и глядеть на растущее пламя.

Тяжелый рабочий день ушел, а принесенная им навалившая усталость осталась и напоминала о себе ежесекундно. Спину ломило по официальной версии от неудобной позы за компьютером. Глаза слезились от постоянного пяленья в монитор, что было уже чистой правдой, а падение из окна Посейдона здесь было совершенно ни при чем, как в случае со спиной. После сегодняшних рабочих часов, где Миа усердно пыталась выдать себя за живой и дееспособный организм, единственное, о чем сейчас она мечтала и ожидала с нетерпением и предвкушением – это горячий душ. Огненный, обжинающий снаружи, как водка из морозильника обжигающая изнутри.