Футарк. Третий атт

— Именно, о мой бестолковый кузен, - благодушно ответил я. - Уж с голоду возле

кладовой точно не умру.

Сирил тяжело вздохнул и без напоминания принялся мыть тарелки...

— Имей в виду, - сказал он, - там больше ничего нет. Капусту я не считаю, я не

коза, чтоб ее жевать.

— Отлично, - вздохнул я. - Вот и повод наведаться к тетушке. Сдам тебя ей с рук на

руки, а заодно и поужинаю...

*

Прекрасным теплым вечером мы приближались к дому тетушки Мейбл.

Я рулил, наслаждаясь подзабытым ощущением (в Мексике автомобиль поди

сыщи!), а кузен напевал какую-то развеселую песенку.

— Сирил, - не выдержал я, сворачивая на подъездную аллею, - прекрати,

пожалуйста. Ты ужасно фальшивишь!

— Сейчас это модно, - обиделся он, но умолк.

Чета Стивенсонов вкушала ужин: на столе сверкала серебром пузатая крышка, под

которой, судя по аромату, скрывалось сочное жаркое, аппетитной горкой высился

печеный картофель, поблескивало масло в масленке...

— Добрый вечер! - радостно сказал я.

— Ах, Викт ор, - тетушка Мейбл скупо улыбнулась и подставила для поцелуя

напудренную щеку. Сирила она словно бы не заметила. - Добрый вечер.

Полковник коротко кивнул и поспешил скрыться за газетой.

Блудный сын непринужденно плюхнулся на ближайший стул и принялся за обе

щеки уписывать ужин.

— Тетушка, с чего вдруг такая немилость? – удивился я. – Признаюсь, я очень

соскучился...

— Я тоже, - кивнула она, как-то напряженно меня разглядывая. – Должна признать,

путешествие пошло тебе на пользу: загорел, постройнел...

— Звучит как-то неодобрительно.

— Ну что ты, - неубедительно запротестовала тетушка, постукивая пальцами по

столу, и поджала губы. – Я очень... – она запнулась и поправилась: - чрезвычайно

рада, что ты наконец взялся за ум! Однако ты мог бы положиться на мой жизненный

опыт и знание людей...

Я опять не понял, о чем идет речь. Вряд ли о моих мексиканских приключениях,

откуда бы тетушке о них узнать? Тогда в чем дело? Неужели они с миссис Таусенд

успели из-за беженцев? Или она о родах кухарки? Но я-то тут причем?..

Сирил, негодяй, ел так, что аж за ушами трещало (и тем наверняка надеялся

смягчить материнское сердце). Хотя эти уши – чуточку оттопыренные, крупные –

наверняка не упустили ни слова из сказанного.

— Тетушка, - наконец сказал я, устав от неопределенности, - о чем вы говорите?

— Вот об этом! – и она величаво кивнула на лежащий на столе свежий номер

"Джеральдтаун Геральд".

Я присмотрелся... о, ну конечно, колонка брачных объявлений. Пинкерсон времени

даром не терял...

— Викт ор, - продолжила тетушка укоризненно, - почему ты не пришел ко мне? Я бы

охотно познакомила тебя с одной из дочерей моих подруг...

Сирил поперхнулся, вспомнив выводки этих самых дочерей, от которых мы с ним

время от времени удирали через окно второго этажа.

— Тетушка, это в интересах следствия, - сурово сказал я и сдвинул брови.

— Гхм... как это понимать? - поинтересовалась она.

— Я обо всем расскажу после ужина, - твердо сказал я, и тетушка сжалилась...

К сожалению, ужин не мог длиться вечно, пришлось изложить, в какую аферу

втравил меня Пинкерсон.

— Как любопытно, - только и сказала тетушка Мейбл, когда я умолк, и постучала

холеным пальцем по газете. – Выходит, это неправда? И ты вовсе не вознамерился

связать себя, наконец, узами брака?

— Не таким способом, - заверил я. - Кстати, а почему вы решили, что объявления

дал я?

— Вик, - вздохнула она, - неужели ты думаешь, что в Блумтауне можно сохранить в

тайне такие вещи? Твой посыльный, конечно, ушлый малый, но...

Она сделала многозначительную паузу.

«Убью!» - подумал я. Не посыльного, разумеется, он-то ни при чем! Не сомневаюсь

даже, что соответствующий приказ отдал ему лично инспектор, парень сболтнул что-

нибудь на почте, а оттуда уж, из этого рассадника сплетен, информация

просочилась к тетушке. С другой стороны, так наживка, должно быть, выглядит куда

привлекательнее.

Чтобы не развивать тему, я поспешил откланяться, но сперва вручил

родственникам сувениры из жаркой Мексики. Тетушке я привез роскошную

кружевную мантилью, а полковнику – теплое пончо экзотической расцветки и

сомбреро с полями выдающейся ширины (оно было не меньше тележного колеса,

это уж точно).

— Какая интересная штука, - заметил он довольно, примерив все это. – Удобно.

И, прищурив глаза, полковник дернул себя за ус. А я вообразил его сидящим в

кресле у камина: в пончо тепло и уютно, а под широкими полями сомбреро можно и

подремать, пока тетушка рассуждает вслух, скажем, о воспитании драгоценного

сыночка. Главное, не захрапеть.

Когда я уже откланялся и сел в машину, меня окликнул запыхавшийся кузен:

— Вик! Возьми меня с собой, а?

— Ты только что вернулся.

— И что? Мама хочет привлечь меня к благотворительности, а я для этого не

гожусь, согласись!

— Пожалуй, - кивнул я и завел мотор.

— Ну давай, я пару слуг у Мирабеллы одолжу? - умоляюще произнес он. - Не