скамью, чтобы просмотреть новости Блумтауна. Порыв ветра едва не вырвал газету
у меня из рук, и, складывая ее поудобнее, я наткнулся взглядом на вывеску.
"Цветная фотография! Быстро и недорого!" - гласила она.
"Вот что мне нужно!" - сообразил я. Если я сфотографируюсь со своим
сокровищем, любой поверит, что я не сочиняю небылицы... Нести кактус в
фотоателье я не желал: конечно,
трансатлантическое путешествие, но это не повод подвергать ее излишнему риску.
С этой мыслью я и направился в ателье. Фотограф сперва не мог взять толк, чего я
от него хочу, потом увидел деньги, и взгляд его прояснился. Ждать до завтра я не
собирался, так что мастер вместе со своей громоздкой аппаратурой живо устроился
в моем автомобиле, и я двинулся домой.
Как уж устанавливали освещение и выбирали композицию, я лучше умолчу. Скажу
лишь, что в итоге я должен был сделаться счастливым обладателем нескольких
фотоснимков: Луиза одна, Луиза с Николь (ее историю я собирался поведать
отдельно), я с Луизой, я с ними обеими и даже Сирилом. Кузен порывался схватить
Луизу, пока я не объяснил, как действует яд этого с виду безобидного растения,
присовокупив, что компост из Сирила определенно выйдет скверный, и мне такого
удобрения и даром не нужно!
И пусть только кто-нибудь посмеет заявить, будто снимки поддельные! По судам
затаскаю, клянусь своим юридическим образованием!
*
Эти приятные хлопоты занимали меня до темноты. Я перекусил в городе, так что
ужинать не собирался, а Сирил, в котором, по-моему, бульон булькал на уровне
ушей, - тем более. Конечно, я поделился с ним сэндвичами с ветчиной, которые
купил по пути (другие припасы я благоразумно запер в багажнике автомобиля, зная,
что Сирил преотменно умеет вскрывать дверь кладовой), но это разве еда?
Впрочем, я знал, что выдержит кузен недолго...
Так и есть! Вот я услышал шуршание, скрежет, сдержанное ругательство... кузен
покушался на кладовую. Ну-ну, пускай...
Тут к возне Сирила добавился другой звук — кто-то настойчиво барабанил в
заднюю дверь.
— Кто там? - бдительно отозвался кузен, выслушал ответ и крикнул мне: - Вик! Тут
к тебе какие-то босяки!
— Иду! - отозвался я и живо спустился вниз. Сирил сделал вид, что просто решил
выпить чаю... если бы он при этом еще воды в чайник налил, цены бы не было его
актерским талантам.
За дверью оказались уже знакомые ребята.
— Мы весь квартал обегали, - шмыгнув носом, сказал Фил. - Чтоб взрослые
форточники орудовали — про такое не слыхали.
— Мы уж знаем, кого спрашивать, - добавил другой мальчишка, кудрявый и
курносый, как негритенок. Может, правда мулат? Хм, глядишь, и пара тетушкиной
Наоби найдется... - Они этак не промышляют. Заметно слишком!
— Во-во, - подтвердил Фил. - И потом, все ваш дом знают. Дураков нету, все в
курсе, что вы с полицейскими на короткой ноге.
— Скорее всего, это правда наши, - сказала Ханна, - но они не сознаются.
— Это ясно... - я взялся за подбородок. - А еще что-нибудь узнали?
Ватага дружно развела руками.
— Я видела какой-то цветок, - сказала вдруг Оскар. - На окне в одном доме. Только
уже темно, я не разглядела. Но на этот вот похож — не с листьями, а круглый
такой...
— Где, где ты его заметила? - вскричал я.
Оскар почесала в затылке, сбив кепку на нос, потом сказала:
— Не, мистер, я так не объясню. Это показывать надо.
— Так покажи!
— Не, сейчас не пойду, - помотала она головой. - Поздно, мамка заругается...
— Я заплачу! Хочешь соверен? - спросил я, и глаза Оскар было вспыхнули, но она
тут же повторила:
— Не, мистер. Мамка вломит. Не докажешь, что я по-честному столько заработала,
а не... ну, вы знаете, поди.
— Так я ей сам скажу, - удивился я.
— Тогда она точно решит, что вы этот... растлитель, - пояснила Ханна. - Лучше не
надо, мистер, а то она и Оскар побьет, и вас на весь город ославит. Мы утречком
прибежим. Сейчас все одно ничего не видать, у нас там фонари не горят.
— Утром так утром, - вздохнул я и дал им еще горсть мелочи — осталась после
дневной прогулки. - Только приходите пораньше и не стесняйтесь стучать как
следует!
И как мне дожить до утра? Я уже приготовился к бессонной ночи, к раздумьям о
том, где же моя бедная Сигрид, что с ней, не замерзла ли она, не обожглась ли на
солнце, не выбросили ли ее из дома...
Но тут позвонили в парадную дверь.
Открывать поплелся Сирил, споткнулся обо что-то, выругался, потом позвал меня:
— Вик, снова к тебе гости!
Я со вздохом поднялся и пошел вниз (ах, Ларример, на кого вы меня покинули,
Сирил даже доложить не умеет!), чтобы недоуменно уставиться на сияющего
улыбкой Пинкерсона.
— Добрый вечер, инспектор, - произнес я. – Проходите, пожалуйста.
— Спасибо, мистер Кин! – он стянул шляпу, кинул ее на вешалку и недоуменно
уставился на чемоданы, стыдливо задвинутые в угол.
— Простите, у меня не прибрано, - извинился я.