Футарк. Третий атт

4.

Я оказался прав: матушка была полна решимости остаться в Блумтауне минимум

на две недели. Каким образом Далласу удалось найти себе замену в приходе на это

время, не представляю, но не удивлюсь, если матушка этому всячески

поспособствовала.

Еще она желала наносить визиты старым знакомым. Разумеется,

подразумевалось, что я должен составлять ей компанию, но я отказался наотрез и

вообще уже начал подумывать о том, чтобы попросить убежища у Сирила или

тетушки Мейбл. Мне очень живо представлялось, как я прячусь на конюшне или на

чердаке, постепенно обрастаю бородой, боюсь зажечь свечу, чтобы не выдать тайны

своего укрытия, кузен потихоньку приносит мне еду, а матушка рыщет по округе в

поисках блудного сына… К сожалению, я не мог оставить Витольда и своих

питомцев на растерзание родственникам, а потому держался из последних сил.

Сегодняшним вечером меня спасали Таусенд с супругой. По счастью,

респектабельный суперинтендант пришелся по душе матушке и быстро завязал

беседу с Далласом. Даллас с Дугласом с интересом прислушивались к рассказам

суперинтенданта, а его супруга, с интересом поглядывавшая на Витольда, нашла

общий язык и с матушкой, и с Луизой.

Назавтра снова должна была прибыть тетушка Мейбл с полковником, послезавтра

– Сирил с Мирабеллой, но что дальше? Пинкерсона позвать, что ли? Но он матушке

точно не понравится...

Я искренне жалел о том, что у меня так мало знакомых и подумывал уже о том,

чтобы телеграфировать кому-нибудь из членов географического общества и

настоятельно пригласить в гости… Увы, никогда не угадаешь, кто из них сейчас в

Англии, а кто в очередной экспедиции. Даже если кто-то откликнется на призыв, он

может не успеть доехать вовремя, не все же постоянно живут в Лондоне. С другой

стороны, был у меня запасной вариант! И я уже дошел до той кондиции, когда понял

— пора прибегнуть к крайним мерам...

Я долго обдумывал текст телеграммы с отчаянной мольбой о помощи, а заодно

решил погадать: страшно было представить, что может выйти из этой моей затеи.

Немного посидев в тиши кабинета (где удавалось хоть ненадолго спрятаться от

шумной родни под предлогом срочных дел), я вытащил из тайника бутылку

кактусовки и заветный мешочек. Ну-с, посмотрим!

Дагаз недвусмысленно обещала, что наступило время планировать и претворять

задуманное в жизнь. Так или иначе, но ситуация разрешится, и любые действия

будут во благо.

«Вот и замечательно», - подумал я, написал несколько слов и позвал Сэма, велев

живо сбегать отправить телеграммы.

Теперь оставалось только ждать, а это, по-моему, самое худшее. Полночи я

вертелся с боку на бок, не в силах уснуть, а едва начал задремывать, у меня над

ухом раздалось:

— Кин! Кин, да проснись ты!

— Хоггарт, отстаньте, - сказал я сонно и повернулся на другой бок. У наказанного

призрака имелось дурное обыкновение будить меня по ночам и жаловаться на

колючий кактус. – Вы же знаете, до утра я кулон с Конно-Идеи не сниму. А будете

мешать мне спать, закопаю сеньора Кактуса в вашу могилу, Мэри специально

сошьет.

— Да не в том дело! – воскликнул он. – Воры в оранжерее!

— Что-о? – подскочил я. – Так замок же…

— Не успел, не успел твой Сэм замок поменять, - захихикал Хоггарт. – Загоняли

его: туда поди, то подай, это принеси! Старичка-то жалеют, а молодого парня чего не

пошпынять? Некогда было ему в скобяную лавку сходить, вот что!

— Так, - я быстро одевался, - кто же у нас вор? И что ему там понадобилось?

— А-а, не торопись, я по порядку расскажу, как дело было… - Хоггарт взлетел

повыше и посмотрел на меня с определенной гордостью. – Жду я, значит, пока ты

уснешь, чтобы сразу разбудить…

— Я знал, что вы это специально делаете, - фыркнул я.

— Конечно! Ты меня нарочно в нефрит загоняешь и кактусом мучаешь, а я что,

просто так терпеть должен? Ну да ладно, не о том речь, – призрак приосанился. –

Брожу я, значит, взад-вперед, и тут чувствую – кто-то рядом с кулоном появился!

Что, думаю, за притча? Ты, что ли, сжалиться решил? Но от тебя не дождешься, это

раз, а два - ты из комнаты не выходил, я же видел. Значит, кто-то чужой… Ну, я и

решил посмотреть.

— А вы правда чувствуете, когда кто-то к камню приближается? – удивился я.

— А как же! Это ж мое вместилище! Ты вот тоже почувствуешь, если к тебе кто-то

подойдет… - Хоггарт прокашлялся. – Ну рванул я в оранжерею, а там дверь уже

нараспашку, и девчонка эта к кулону подбирается. Обошла вокруг кактуса, свечку

рядом поставила, посмотрела, значит, и - цап кулон! Тут уж я не стерпел…

— Девчонка? – перебил я. – Но…

— Ты слушай! – возмутился он. – Я, значит, поближе подлетел, на свечу дунул,

чтоб погасла, да и проявился. Чего это, говорю, ты чужие вещи хватаешь? Тебе кто

разрешал камушек трогать? А ну, говорю, положь на место! А она кулон выронила,

глаза вытаращила, крестится и только губами шлеп-шлеп, ну как рыба у Ларримера.

И даже пискнуть не может, голос с перепугу пропал!