Читаем Функционирование языка как средства идеологического воздействия полностью

Монтаж (коллаж) по своей сути, казалось бы, связан исключительно с синтагматикой. Но его преломление в лексикографии может дать и парадигматический рефлекс, в частности, в форме нарушения концептуальной парадигмы. Так, если толкование политического термина в словаре происходит с помощью тенденциозно подобранных иллюстраций, словарная статья наполняется ложной информацией. Буржуазные лексикографы рассчитывают на сохранность в памяти читателей определенного контекста использованного общественно-политического термина, который будет воздействовать на его синтаксический, а затем и ассоциативно-парадигматический план, что в конце концов может привести, по выражению И.Ф. Ухватовой (см. 9), к тому, что «хвост станет вилять собакой» (синтаксис деформирует парадигму). Так, в словаре «The International Thesaurus of Quotations» (А companion to Rogetʼs International Thesaurus) значение термина «communism» описывается с помощью испанской пословицы «cow of many well milked and badly fed».

Лексико-семантическая парадигма деформируется также путём нарушения синтаксических связей в дефинициях. Например, третье издание словаря Уэбстера ложно сближает «атеизм» с «агностицизмом» в следующей дефиниции:

«The doctrine that there is neither God nor any other deity – compare „Agnosticism“» (13, c. 137).

Перейдем к монтажному фильтру. Он часто используется при манипулировании цитатным материалом, комментировании или, напротив, целенаправленном изъятии комментария, нарушении синтагматики функционально-стилистических черт. Цитация есть включение в дискурс инотекстуальных фрагментов, но цитата не имеет парадигмы: в ней недопустима лексическая или иная вариантность. Будучи парадигматически «пустой» (одночленной), цитата вступает в зависимость парадигмы (тезауруса) читателя и от синтактики дискурса. Её смысл полностью детерминирован контекстом, в который она вписана. Поэтому выдёргивание цитат вперемежку с тенденциозным комментарием, их усечение (или перемещением последовательности их фрагментов) – старый, излюбленный прием манипулятивной семантики, что, например, ярко проявляется в приведенной выше цитате из выступления В. Терешковой. Цитата эта наполняется достаточно ядовитым смыслом в контексте с заголовком.

Специфическая монтировочная черта англоязычной прессы – схема подачи информации в структурах, вводящих прямую или косвенную речь. Сначала следует содержание цитаты, затем указывается источник, поданный в виде предикативной конструкции с verba dicendi (структура информации в советской прессе, как правило, прямо противоположна). Не все газеты, конечно, пользуются такой синтаксической традицией в манипулятивных целях. Но она, несомненно, рассчитана на определенный психологический эффект, либо способствующий нейтрализации источника информации, либо порождающий домыслы при необходимости выдать ложь за аутентичный факт (традиция так называемой «черной пропаганды»).

Комментирование (расквантовка) противостоит квантовке, поскольку комментарий заполняет интервалы квантовочного фильтра. Тенденциозность информации достигается здесь и с помощью введения, и при помощи изъятия конкретного пояснения.

Нарушение синтагматики функционально-стилистических черт есть диффузия стилей, в частности, проникновение элементов разговорного стиля в публицистический и газетный. Объективность существования этого процесса, рассчитанного на расширение границ каналов массовой коммуникации, доказана выделением такой поднормы, как Commom English. Стиль советской газеты отличается в этом отношении большей монолитностью, но тем значительней становится эффект речевого воздействия при любом отклонении.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки