Four Thousand Weeks: Time Management for Mortals

И все же, как отмечает Джудит Шулевиц, проблема такой индивидуалистической свободы заключается в том, что общество, покорное ей, как наше, в итоге десинхронизируется и навязывает себе нечто удивительно похожее по своим результатам на катастрофический советский эксперимент со ступенчатой пятидневной неделей. Мы все меньше и меньше живем в одном временном ритме друг с другом. Безудержное господство индивидуалистической этики, подпитываемое требованиями рыночной экономики, подавило наши традиционные способы организации времени, а это значит, что часы, в которые мы отдыхаем, работаем и общаемся, становятся все более несогласованными. Сейчас как никогда трудно найти время для неторопливого семейного ужина, спонтанного визита к друзьям или любого коллективного проекта - ухода за общественным садом, игры в любительской рок-группе, - который проходит не на рабочем месте.

Для наименее привилегированных слоев населения господство такого рода свободы оборачивается полным отсутствием свободы: это означает непредсказуемую работу в гиг-экономике и "график по требованию", когда крупная розничная сеть, на которую вы работаете, может вызвать вас на работу в любой момент, ее потребности в рабочей силе алгоритмически рассчитываются от часа к часу в зависимости от объема продаж, что делает практически невозможным планирование ухода за ребенком или необходимых визитов к врачу, не говоря уже о ночных походах с друзьями. Но даже для тех из нас, кто действительно имеет гораздо больше личного контроля над тем, когда мы работаем, чем когда-либо имели предыдущие поколения, результатом является то, что работа просачивается в жизнь, как вода, заполняя каждую щель все новыми и новыми делами. Начинает казаться, что вы, ваш супруг или супруга, а также ваши самые близкие друзья были распределены по советским рабочим группам с разными цветовыми кодами. Причина, по которой нам с женой так трудно выкроить час в неделю для серьезного разговора или встретиться за кружкой пива с тремя ближайшими друзьями, обычно заключается не в том, что у нас "нет времени" в строгом смысле этого слова, хотя мы можем сказать себе именно это. Дело в том, что у нас есть время, но вероятность того, что оно будет одинаковым для всех, практически отсутствует. Свободные в своих личных графиках, но при этом привязанные к работе, мы строим жизни, которые невозможно совместить.

Все это влечет за собой и политические последствия, поскольку низовая политика - мир собраний, митингов, протестов и акций "долой голоса" - является одним из важнейших видов скоординированной деятельности, которую десинхронизированному населению трудно осуществлять. В результате возникает вакуум коллективных действий, который заполняют автократические лидеры, процветающие за счет массовой поддержки людей, которые в противном случае разобщены - отчуждены друг от друга, сидят дома на диване, являются пленниками телевизионной пропаганды. "Тоталитарные движения - это массовые организации атомизированных, изолированных индивидов", - писала Ханна Арендт в книге "Истоки тоталитаризма". В интересах автократа, чтобы единственной реальной связью между его сторонниками была поддержка его самого. В тех случаях, когда синхронные действия пробиваются сквозь изоляцию, как во время всемирных демонстраций, последовавших за убийством Джорджа Флойда полицией Миннеаполиса в 2020 году, нередко можно услышать, как протестующие описывают ощущения, напоминающие "странное чувство расширения личности" Уильяма Макнилла - ощущение сгущения и усиления времени с оттенком некоего экстаза.

Как и другие наши проблемы со временем, потеря синхронности, очевидно, не может быть решена исключительно на уровне отдельного человека или семьи. (Удачи вам в убеждении всех соседей брать один и тот же выходной на работе каждую неделю). Но каждый из нас может решить, сотрудничать ли с этикой суверенитета индивидуального времени или сопротивляться ей. Вы можете немного продвинуть свою жизнь в сторону второго, коммунального вида свободы. Например, вы можете взять на себя такие обязательства, которые лишают вас гибкости в расписании в обмен на вознаграждение от сообщества, присоединившись к любительским хорам или спортивным командам, группам по проведению кампаний или религиозным организациям. Вы можете отдать предпочтение занятиям в физическом мире перед занятиями в цифровом, где даже совместная деятельность в конечном счете оказывается изолирующей. И если вы, как и я, обладаете естественной склонностью к контролю над своим временем, вы можете поэкспериментировать с тем, каково это - не пытаться железной хваткой контролировать свое расписание: иногда позволять ритмам семейной жизни, дружбы и коллективных действий превалировать над вашим идеальным утренним распорядком или системой планирования недели. Вы сможете понять, что власть над своим временем - это не то, что лучше всего хранить исключительно для себя: ваше время может быть слишком большим.

 

13. Терапия космической малозначимости