Форрест Гамп

— Непременно, — сказала миссис Каррен. — Рада была тебя повидать.

Не знаю, вероятно, такой новости следовало ожидать, но я оказался к ней не готов.

Сердца биение участилось, руки похолодели, ладони стали влажными, и все мои мысли были о том, чтобы забица куда-нибудь и свернуца клубком, как в тот день, когда убили Буббу. Так я и сделал. Нашел заросли кустарника на чужом приусадебном участке, заполз под нижние ветви, поттянул колени к голове и, кажеца, даже палец принялся сосать, чего не делал давным-давно, посколько мама всегда мне твердила, что, не щитая младенцев, это верный признак идиота. Короче, сам не знаю, сколько я там пролежал. Вроде бы остаток одного дня и половину другого.

У меня не было ощущения, что Дженни передо мной виновата: она все правильно сделала. В конце-то концов, я же идиот, и хотя многие женщины говорят, что у них мужья — идиоты, им даже не прицтавить, во что превратилась бы их жизнь в браке с настоящим идиотом. По большому счету я, наверно, жалел самого себя, посколько за долгие годы привык думать, что в один прекрасный день мы с Дженни будем вместе. А потому, узнав о ее замужестве, у меня внутри что-то умерло и больше уже не воскресло, потому как одно дело — убежать и совсем другое — выйти замуж. Выйти замуж — это очень серьезно. Среди ночи я не много поплакал, но это не помогло.

На другой день, ближе к вечеру, выполз я из-под кустов и вернулся в Байю-Ла-Батре. Делица ни с кем не стал — решил, что от этого проку не будет. Меня ждала работа: где сетку подлатать, где еще что-нибудь, так что я, ни с кем не контактируя, вкалывал в одиночку. Справился уже затемно и принял решение: с головой уйти в креведочный бизнес и работать на износ. А что еще делать?

Так я и поступил.

В тот год наши прибыли достигли семьдесят пять тыщ долларов грязными, а бизнес на столько расширился, что мне пришлось нанять еще несколько человек себе в помощь. Во-первых, старину Змея, университецкого квотербека. Его уже достала работа в зачуханной децкой команде, и я определил его к Кертису — отвечать за траление и водовыпуск. Во-вторых, я выеснил, что тренер Феллерс вышел на пенсию, и пригласил его вместе с теми двумя амбалами, тоже оставшими не у дел, обслуживать причалы и плавсрецтва.

Прошло еще не много времени, и о том, как у нас поставлено дело, пронюхала пресса. Ко мне прислали репортера, чтоб взял у меня интервью из разряда «как поднялся местный парень». Этот материал, а так же мое фото вместе с мамой и Сью, опубликовали в ближайшем воскресном выпуске под заголовком: «Клинический идиот нашел себя в инновационном морском бизнесе».

Короче, вскоре после этого мама стала просить, чтобы я нашел ей помощника, способного взять на себя бухалтерский учет и решение финансовых вопросов — сама она с такими масштабами бизнеса уже не справлялась. Подумал я, подумал и решил связаца с мистером Трибблом, посколько он перед выходом на пенсию тоже не плохо поднялся в бизнесе. По его собственному выражению, он был «безмерно рад» моему звонку и обещал прилететь ближайшим рейсом.

А еще через неделю сказал, что у него есть ко мне разговор.

— Форрест, — начал он, — твои успехи иначе как выдающими не назовешь, но ты достиг той стадии, когда фирме уже требуеца серьезная финансово-аналитическая деятельность.

Я спросил, что именно требует анализа, и в ответ услышал:

— Инвестиции! Диверсификация! Как мне видица, в текущем финансовом году твои прибыли достигнут ста девяноста тыщ долларов. В следущем — приблизяца к четверти миллиона. При таком уровне доходов денежные средства необходимо реинвестировать, а иначе налоговое ведомство разденет тебя до нитки. Реинвестиции — это двигатель американского бизнеса!

И поступили мы так.

Управление финансами взял на себя мистер Триббл, и мы организовали ряд корпораций. Одну назвали «Компания „Морепродукты Гампа“». Другую — «Крабы от Сью», третью — «Мамины лангусты».

Итак, четверть миллиона превратилась в полмиллиона, а еще через год — в миллион и так далее. Четыре года спустя наш бизнес вышел на уровень пяти миллионов в год. Теперь у нас в штате около трехсот человек: мы приставили к делу и Какашку, и Овоща, чьи борцовские дни остались далеко позади. У нас эти ребята отвечают за погрузочно-разгрузочные склацкие операции. Мы из сил выбились, разыскивая Дэна, но он будто растворился без следа. Зато нашли старину Майка, промоутера бойцовских поединков: ему доверили пиар и рекламу. К съемкам рекламного ролика Майк (с подачи мистера Триббла) привлек даже Ракель Уэлч: переодетая каким-то членистоногим, она пританцовывала и пела:

Забудешь ты печаль свою,
Отведав крабиков от Сью.