Форрест Гамп

Когда из люка высунулся Сью, этот парнище просто отпал. То есть в буквальном смысле отпал: так обалдел, что грохнулся в глубокий обморок. Мы с майором Фритч снова выглядываем в элиминатор, и когда туземцы увидали, как их соплименник навернулся, все бросились в рассыпную и попрятались в кусты — наверно, подглядеть хотели, что дальше будет.

Майор Фритч и говорит: «Замри, не шевелись», но старина Сью хвать первую попавшую бутыль, спрыгнул на землю и давай поливать того парнягу, чтоб ожевить. И тот вдруг сел, зафыркал, поперхнулся, отплевываеца и головой трясет. Ожевился, стало быть, да только оказалось, что обезьян схватил ту бутыль, в которую я по маленькому ходил. Парняга узнал нашего Сью, руки воздел к небу, упал мордой вниз и начал поклоны бить, как араб.

Тут и остальные крадучись, бочком повылазили из кустов: глаза как блюдца, а сами копья на готове держат. Тот, что поклоны бил, на миг остановился, завидев своих, что-то им прокричал — и они, как по команде, копья опустив, окружили наш летальный апарат.

— Утихомирились, похоже, — говорит майор Фритч. — Видимо, нам стоит выйти, чтобы себя идентифицировать. Через несколько минут здесь приземлица спасательный отряд НАСА. — На поверку это оказался самый гнустный обман из всех извесных.

Короче, мы с майором Фритч выпрыгиваем из корабля — и все туземцы дружно испускают «уууух» и «ахххх». Тот, который на земле распластался, смотрит на нас как баран на новые ворота, но вскоре поднимаеца и говорит:

— Здрасьте, я хороший. Кто вы? — и руку тянет.

Я ему тоже дал пять, но тут майор Фритч в обьеснения пустилась: мы, мол, такие-то и такие-то, мы «учасники тренеровочного многофункционального орбитального предпланетарного субгравитационного интерсфероидного космического полета».

Тот парняга таращица, как на пришельцев с другой планеты, а я ему обьесняю: «Американцы мы»; тут у него в глазах вспыхивают огоньки — и что мы слышим:

— Неужели? Американцы! Послушайте, это просто бесподобное шоу!

— Вы говорите по англиски? — Майор Фритч не поверила своим ушам.

А он такой:

— Отчего же нет? Бывал я в Америке. Во время войны. Завербовался в Управление стратегических служб, меня обучили англискому и направили сюда же — организовывать среди нашего народа повстанческое движение против обезьян-японцев.

Разобрав знакомое слово, у старичка Сью даже глаза вспыхнули.

А мне как-то странно показалось, что у местного громилы, живущего у черта на рогах, такой отличный американский выговор, ну, я и спрашиваю:

— А учился ты где?

— В Йельском университете, — говорит, — где же еще? У нас там гимн распевали: «Була-була»[25] и далее по тексту.

Заслышав «була-була», все соплименники стали это повторять нараспев и бить в барабаны, но громила это прервал.

— Меня, — говорит, — зовут Сэм. То есть в Йеле так прозвали. А если по-нашему — язык сломаешь. Удачно, что вас сюда занесло. Чаю выпьете?

Мы с майором Фритч переглянулись. У нее совсем дар речи пропал, ну, я и говорю:

— Да, это было бы очень кстате.

И тут к майору Фритч возвращаеца дар речи, и она тоненько так скулит:

— Не найдеца ли у вас телефона для связи?

Большой Сэм как-то нахмурился, взмахнул руками, снова раздалась барабанная дробь — и нас торжественно повели в джунгли, скандируя «була-була».

В джунглях у них была деревенька с травяными хиженами и всякой фигней, как в кино показывают, а самая шикарная — у Сэма. Перед входом стул — ну, чисто трон, а рядом топчуца четыре тетки или даже пять — выше пояса голые, на все готовы. Он им велит подать чай и указывает нам с майором Фритч на два здоровенных валуна — садитесь типо. А Сью от нас ни на шаг, за руку за мою уцепился, и Большой Сэм ему жест делает: мол, садись на землю.

— Суперская, — говорит, — у вас горилла. Где только отловили такого самца?

— Он работает в НАСА, — обьесняет майор Фритч; наше положение совсем ее не радует.

— Да что вы говорите? — поражаеца Большой Сэм. — На полную ставку?

— Сдаеца мне, — говорю я, — ему банан охота.

Большой Сэм что-то лопочет, и одна из теток уже несет для Сью банан.

— Виноват, — говорит Большой Сэм, — я даже не спросил, как вас зовут.

— Майор Военно-воздушных сил США Дженет Фритч. Личный номер ноль сорок пять триста сорок пять семьдесят три. Больше ничего не скажу.

— Ох, красавица, — говорит ей Большой Сэм. — Вы же здесь не в плену. Мы бедные, отсталые туземцы. По некоторым сведениям, недалеко ушли от каменного века. Наше племя не причинит вам зла.

— Пока не сделаю телефонный звонок, больше ничего не скажу, — повторяет майор Фритч.

— Ну хорошо, хорошо, — говорит Большой Сэм. — А вы, молодой человек?

— Меня, — сообщаю, — зовут Форрест.

— Надо же, — удивляеца он. — Не в честь ли вашего знаменитого полководца времен Гражданской войны, генерала Натаниэля Бедфорда Форреста?

— В точку, — говорю.

— Как интересно. Скажите Форрест, а где вы учились?

Я хотел было расказать, что не долгое время учился в Алабамском университете, но на всякий пожарный решил отыграть назад и сказал, что получил образование в Гарварде — почти не солгал.