Форрест Гамп

Хотите верьте, хотите нет, но космическому кораблю облететь вокруг Земли — плевое дело, майор Фритч схватила радиомикрофон и давай орать сотрудникам центра, что сейчас мы, дескать, либо сядем, либо костьми ляжем в южной части Тихого океана и пусть туда мухой летят спасатели. Я как бешеный давлю на кнопки, а Земля, буть она неладна, все ближе. Миновали, по прикидкам майора Фритч, Южную Америку, дальше снова одна вода, слева Южный полюс, прямо по курсу Австралия.

Жарища уже ацкая, за обшивкой какие-то звуки не понятные, корабль шипит, трясеца, а Земля — вот она, рукой подать. Майор Фритч мне кричит, чтоб дергал парашутный рычаг, но меня вдавило в кресло. А ее саму вдавило в потолок отсека, и, похоже, нам кранты, посколько скорость у нас примерно десять тыщ миль в час и прямо нам в морду несеца зеленый кусок земли в океане. Ясно дело: если врежемся, от нас даже мокрого места не останеца.

И вдруг — хоп! — какой-то хлопок, и мы замедляемся. Озираюсь — и что я вижу: это старина Сью сам рванул парашутный рычаг и спас наши задницы! Тут я, конечно, сделал в уме засечку, чтобы выдать ему банан, когда закончица эта передряга.

Короче, болтаеца наш спускаемый апарат под парашутом, и нас, похоже, относит прямиком на тот зеленый кусок суши, но хорошего тут мало, посколько у корабля запрограмирована посадка только на воду, откуда нас должны вылавливать военные корабли. Впротчем, полет наш с первой минуты пошел сикось-накось, так чего хорошего теперь ожидать?

Майор Фритч выходит на связь и говорит центру:

— Мы сейчас приземлимся где-то в океане, к северу от Австралии, точные координаты сообщить не могу.

Через пару секунд прилетает ответ:

— Если не сображаешь, где находишься, разуй глаза, тупица!

Опускает она рацию, смотрит в элиминатор и ахает:

— Господи, это Борнео, что ли? — хочет доложить в центр, но тут связь прерываеца.

Суша уже совсем близко, апарат наш раскачиваеца под парашутом. Внизу только джунгли да горы и еще махонькое озерцо бурого цвета. На берегу какое-то кишение, но сверху не разбери поймешь. Мы втроем — я, старичок Сью и майор Фритч — прижались носами к элиминатору, смотрим вниз — и вдруг майор Фритч как закричит:

— Боже милостивый! Это не Борнео, это же проклятущая Новая Гвинея, а под нами, судя по всему, туземцы встречают дары богов!

Мы со Сью смотрим во все глаза и видим, что у озера собралась тысячная толпа дикарей, уставились в вышину и руки к нам тянут. Все в травяных юбчонках, головы налысо обстрижены, кой-кто со щитами и копьями.

— Ну и дела, — говорю, — как, по вашему, это называеца?

— Культ даров небесных, иначе карго-культ, — говорит майор Фритч. — Во время Второй мировой войны наша авиация сбрасывала на остров сласти и всякую провизию, чтобы дети джунглей склонились на нашу сторону, и они до сих пор этого не забыли. Думают, что на них сыпались дары богов или каких-то благодетелей, и с тех самых пор ждут нашего возвращения. Даже соорудили подобие взлетной полосы — видишь, вот там? И в качестве ориентиров раставили большие черные сосуды.

— Отсюда, — говорю, — на котлы смахивают.

— Хм, что-то в этом есть, — ожевилась майор Фритч.

— Не в этих ли краях, — спрашиваю, — людоеды обитают?

— А вот это, — отвечает она, — мы очень скоро узнаем.

Корабль, слегка раскачиваясь, плывет в сторону озера, и при нашем приближении туземцы начинают бить в барабаны и что-то кричать. Но мы же в капсюли, нам только видно, как они рты разевают. Однако вображение у нас, конечно, работает на всю катушку.

14

Приводнение в озеро прошло не плохо. Плюхнулись, попрыгали — и остановились на мелководье. Наступила полная тишина, мы со Сью и с майором Фритч выглядываем в элиминатор.

На берегу, в нескольких шагах от нас, застыло целое племя туземцев свирепого вида: хмуряца, вперед поддались, глаза таращат — силяца нас разглядеть. Майор Фритч предположила: наверно, обиделись, что им с неба ничего не упало. Мне, говорит, надо посидеть и поразмыслить, как быть дальше: пока что мы целы-невредимы — не хотелось бы теперь разозлить этих клоунов. Человек семь или даже восемь, при чем самые здоровенные, прыгают в воду и начинают толкать нас к берегу.

Майор Фритч все сидит размышляет, и тут кто-то начинает молотить в люк нашей капсюли. Мы переглядываемся, и майор Фритч командует:

— Ничего не предпринимать.

А я ей:

— Вдруг они разозляца, что их не пускают?

— Сиди тихо, — отвечает она, — может, они решат, что тут никого нет, и отстанут.

Ну, ждем, однако же, естественно, опять к нам стучаца. Я говорю:

— Надо бы открыть, а то не вежливо получаеца, — но майор Фритч только шипит:

— Заткнись, болван, разве не понятно, что эти люди опастны?

И вдруг старичок Сью сам распахивает люк. Там стоит такой громила черномазый, каких я в жизни не видал, разве что в Небраске, когда мы играли на Апельсиновый кубок с теми гнустными бугаями.

Из одежды на нем только травяная юпочка, в руках копье, в ноздрю кость вставлена, на шее бусы, а волосня — как битловский парик у Безумного Тома из Бедлама в нашей шекспировской постановке.