Форрест Гамп

Надели на нас скафандры, привезли в микравтобусе на стартовую площадку, при чем старушка Сью томилась в клетке на заднем сиденье. Космический корабль оказался размерами с небоскреб этажей в сто, пеной исходит, паром шипит, словно готов заживо нас всех сожрать! Подняли нас на лифте в отделяемый отсек, пристегнули, старушке Сью отвели место сзади. Сидим ждем.

И ждем.

И ждем.

И ждем.

А корабль наш кипит, шипит, рычит, пар пускает. Кто говорит, мол, за стартом наблюдают сто миллионов телезрителей. Я прикинул, что все они тоже ждут.

Короче, около полудня кто-то постучался в дверь космического корабля и говорит: «Полет откладываеца до устранения неисправностей».

Спускаемся мы на лифте обратно в низ: я, Сью, майор Фритч. Она единственная стонет и брюзжит, ну а мы со Сью только рады.

Облегчение наше, впротчем, оказалось кратким. Не прошло и часа — кто-то вбегает в помещение, где мы как раз собирались обедать, и приказывает:

— Надеть скафандры! Приготовица к запуску!

Тут суматоха началась, беготня, шум и гам. Не иначе как от телезрителей жалобы поступили, вот и было принято решение запалить огонь у нас под задницами, не взирая ни на что.

В любом случае, это уже не играло роли. Загнали нас по новой в микравтобус, подвезли к кораблю, стали поднимать в лифте, и на полпути кто-то спохватился: «Господи, обезьяну проклятую забыли!» — и начал орать наземному персоналу, чтобы пулей доставили к нам старушку Сью.

Опять пристегнули нас ремнями, кто-то начал щитать задом на перед от сотни, и тут в дверь протиснули Сью. Мы откинулись на спинки кресел, а счет уже до десяти дошел, и вдруг я слышу какое-то шевеленье за спиной, где Сью устроилась. Поворачиваюсь, на сколько возможно, и что я вижу: никакая там не Сью, а матерый самец — зубы ощерил и ремень дергает, того и гляди вырвеца!

Ставлю в извесность майора Фритч, та оглядываеца, ахает «О боже!» и связываеца по радио с центром управления полетом.

— Послушайте, — кричит, — к нам по ошибке подсадили самца, придеца отменить полет и устранить это недоразумение!

Но наш космический летальный апарат внезапно загрохотал, затрясся, и из центра по радио поступил ответ:

— Теперь это ваша проблема, сестра, а наше дело — соблюдать график.

И мы полетели.

13

Меня, по первому впечатлению, будто расплющило, вроде как моего папу, когда на него бананы рухнули. Не пошевелица, не вздохнуть, не охнуть — лети себе, да и все. Снаружи, глядя в элиминатор, виднееца только голубое небо. Космический летальный апарат выходит на орбиту.

Прошло не много времени, мы, кажись, чуток замедлились, всем полегчало. Майор Фритч разрешает отстегнуть ремни и приступить к работе, у кого какая есть. Движимся якобо со скоростью пятнацати тыщ миль в час. Оглядываюсь — и дествительно, Земля как шарик у нас позади, — на снимках из космоса именно так выглядит. А когда вторично оглянулся, увидел только матерого оран-мутана: сидит с кислой миной, зыркает из подлобья то на майора Фритч, то на меня. Майор Фритч говорит: может, обедом его покормить, чтобы подобрее был, а то еще выкинет какой-нибудь номер, и приказывает мне дать ему банан.

Для оран-мутана был приготовлен единоличный паек: бананы, сухофрукты, хлопья, сушеные листья и всякая такая отрава. Вскрываю пакет, начинаю там шарица в поисках чего-нибудь повкустней, чтобы нашего обезьяна ублажить, а майор Фритч тем временем выходит на связь с Хьюстоном.

— Послушайте, — говорит, — надо что-то делать с этим животным. Это же не Сью, это самец, и ему здесь явно не нравица. От него можно ожидать чего угодно, даже насилия.

Пока сообщение до Земли долетело, пока ответ пришел, но какой-то мужик нам сказал:

— Ерунда! Что одна обезьяна, что другая — без разницы.

— Ни фига, — возрожает майор Фитч. — Окажись ты сам в этой тесноте с таким чудовищем, запел бы по-другому.

Через минуту-другую сквозь радио помехи донесся другой голос:

— Отставить разговоры. Не делайте из нас посмешище. Приказываю щитать, что на борту находица обезьяна Сью, а что у нее между ног — никого не касаеца[22].

Глядя на меня, майор Фритч качает головой.

— Есть, сэр, — говорит, — но во время нахождения рядом со мной этот паршивец будет пристегнут — надеюсь, возражений нет?

Из центра прилетел короткий ответ:

— Вас понял.

Когда пообвыкнешься, в космосе даже интересно. Тут у нас невесомость, можно плавать по всему отсеку, разглядывать из элиминатора всякие красоты: Луну и Солнце, Землю и звезды. Вот бы узнать, где сейчас находица Дженни Каррен и чем занимаеца.

Нарезаем круги вокруг Земли. День и ночь сменяюца примерно каждый час, и смотреть на жизнь начинаешь совсем иначе. Я что имею ввиду: вот я сейчас тут, совершаю полет, а когда вернусь (или, правильнее сказать, если вернусь) — к чему мне себя приложить? Поехать туда, где разводят креведок, и начать не большой бизнес? Вновь отправица на поиски Дженни Каррен? Выступать с «Битыми яйцами»? Заняца вызволением мамы из богодельни? Даже странно как-то об этом думать.