Fidem

«Вифаниец» метался из стороны в сторону, слепо полосуя пространство вокруг него пулеметами и походил на безумного жнеца, охваченного приступом амока прямо посреди жатвы. Разве что вместо спелых пшеничных колосьев вокруг него были люди. Рыцарские пулеметы полосовали их, отстукивая рваные очереди, то невыносимо длинные, то короткие и отрывистые, точно звериный рык.

Кра-ха-та-та-та! Тра-бра-тра-та-та-там!

Тело «Вифанийца» дрожало и корчилось, словно по нему барабанили вражеские снаряды. Гидравлические приводы выли от страшных усилий, едва справляясь со своей работой, давно выйдя за расчетные параметры давления и прочности. Рыцарь шатался, кланялся, кренился то на один бок, то на другой – и все это время рассыпал вокруг себя звенящие трассы пулеметного огня.

Одна из очередей снесла угол рефектория, стесав его, точно невидимым зубилом, лишь серая пыль полетела по воздуху. Крупнокалиберные пулеметы «Вифанийца» отличались звериной яростью, и ярость эта, высвобожденная «Керржесом», обрушивалась на все окружающее огненным дождем, полосуя камень и людей вперемешку. Хвала Господу, пушки «Вифанийца» все еще молчали. Может, их система управления имела сдерживающие предохранители, которые их хозяин, сотрясаемый безумным смехом, не в силах был обойти. А может, он попросту позабыл, что в его распоряжении находится этот богатый арсенал.

– Назад! – крикнул Гримберт. – Укройтесь за мной!

«Вифаниец» поворачивался в сторону «Судьи», не прекращая стрельбы. И Гримберту не требовалась помощь медлительного баллистического вычислителя, чтобы определить траектории его огня в следующие две секунды.

Как нельзя вовремя.

Пулеметы «Вифанийца» били несогласованно, перебивая друг друга, каждый на свой лад, но, поймав неподвижно стоящего «Серого Судью», сошлись на нем почти одновременно. Гримберт услышал, как пули царапают гранит под его ногами, ощутил легкую дрожь, а вслед за этим ему показалось, будто на «Судью» сошла лавина. Как тогда, в Альбах, состоящая из осколков серого камня и тяжелого льда.

Доспех покачнулся. По экрану визора заплясали тревожные сполохи, на миг перекрыв изображение, в ушах зазвенело. Гримберт ощутил, как взвыли сервоприводы доспеха, на которые обрушилась непредвиденная нагрузка, как скрипнули торсионы. Несмотря на то что «Судья» был укрыт трехдюймовой броней, дающей надежную защиту от пулеметного огня, совокупная кинетическая энергия пулеметов была такова, что нарушила его равновесие, заставив закачаться.

Удерживать позицию. Гримберт впечатал этот мысленный приказ в «Серого Судью», ощущая себя содрогающимся комком теплой плоти, запечатанной в его могучем стальном теле. Не поворачиваться, не пятиться, не маневрировать. Инстинкт самосохранения, похожий на запертую в мозгу шипящую искру, молил его отойти. Спрятаться за зданием рефектория, прикрыться его каменной тушей. Но кроме инстинкта самосохранения, этого древнего рудимента, были и инстинкты рыцаря, твердившие – любой маневр, который он предпримет, будет самоубийственным. Оставаясь на месте, принимая на себя град попаданий, «Судья» мог рассчитывать на благоприятный исход. Если пули «Вифанийца», нащупав слабину в его доспехах, не прогрызут легированную сталь. Если не перерубят спрятанные под пластинами кабели и трубопроводы. Если не опрокинут навзничь. Но попытавшись отойти, он сделает положение почти безнадежным. Концентрированный пулеметный огонь таких орудий может попросту опрокинуть его машину. Еще хуже, если он придется не в мощную лобовую броню, а в бок – в боковой проекции нет и трех дюймов, бронебойные пули разорвут ее в клочья.

Была еще одна причина, по которой он не мог позволить себе сменить позицию. За каждой ногой «Серого Судьи» укрылось по человеку. За правой скорчился, вжавшись в землю, Томаш. Сквозь грохот стрельбы и визг рассыпающихся вокруг рикошетов Гримберт не мог слышать, что тот кричит, но не сомневался, что старый раубриттер сейчас чихвостит все сущее – не только приора и его проклятый монастырь, но и все мироздание, каким оно устроено со дня сотворения. Устроившийся за левой ногой, Шварцрабэ демонстрировал превосходное самообладание. Он потерял свой щегольской берет и был порядком бледен, но достаточно владел собой, чтобы приникнуть к стальной лапе «Судьи», как путник приникает к столетнему дубу, чтобы обрести защиту от дождя. Кажется, даже улыбался. Впрочем, это, конечно, скорее было безотчетной гримасой…

Я могу отойти, подумал Гримберт, пытаясь отрешиться от барабанящего в лицо пулеметного огня. Всего один шаг в сторону – и я лишусь сразу двух подозреваемых одним махом. Сотру две неизвестные переменные с грифельной доски. Пулеметы «Вифанийца» разнесут их мгновенно, стрельба с такого расстояния не дает шансов на спасение. Размолотят до состояния застрявшей в щелях между брусчаткой мякоти.

Сделай это, Паук. Один маленький шаг.

Ты сделал до черта шагов, спасаясь тогда из горящей Арбории. Ты пересчитал половину Альб своими обмороженными ногами, имея один шанс на спасение из тысячи. И за последние три года этих шагов тоже было много.