Fidem

Я мог бы многому их научить, мысленно усмехнулся Гримберт. Если, конечно, когда-нибудь выберусь из «Судьи», а не врасту в его стальные потроха, точно какой-нибудь коралл…

Два рыцаря так и замерли у рефектория. Едва ли они могли не заметить стоящего в тридцати метрах от них «Серого Судью», однако не посчитали нужным отреагировать на его присутствие, хотя бы грозно шевельнуть стволами в его сторону. Устали. Четыре дня на осадном положении изматывают сильнее, чем четыре дня войны. Сделавшиеся пленниками собственных доспехов, измотанные общей нервозностью и противоречивыми приказами, ожидающие опасности со всех сторон сразу, эти воины Христовы, кажется, скоро окончательно утратят боеспособность, если не обретут послабления. А вот третий…

* * *

Третий невольно привлек его внимание. Он не держался своих приятелей, напротив, двигался независимым от них курсом, и курсом весьма странным. Шагая по открытому пространству, не стесненному монастырскими постройками, он вел себя так, словно передвигался по перекопанному эскарпами и ловушками полю боя, совершая излишне резкие повороты и внезапно замирая на несколько секунд там, где этого не требовалось. Он то набирал скорость, и тогда серый камень под его ножищами начинал тревожно звенеть, то сбавлял ее до минимальных оборотов, переводя свой доспех в чудной неспешный аллюр.

Его сигнатура выглядела знакомой – «Вифаниец», но истощенной памяти Гримберта, похожей на сшитое из многих лоскутов вытертое одеяло, потребовалось достаточно много времени, чтобы вспомнить, где ему встречалось это наименование. В свите приора Герарда. Эта машина была одной из тех, что стояли за его спиной, обеспечивая своему некрозному повелителю почетный конвой. Тогда, стоя плечом к плечу со своими собратьями, держа на мушке прижатую к стене раубриттерскую свору, «Вифаниец» выглядел грозным и величественным стальным хищником, сознающим свою силу, грациозным даже в неподвижности. Сейчас же… Гримберт нахмурился, пытаясь понять странный курс, которым «Вифаниец» двигался через площадь, не обращая внимания на испуганно разбегающихся из-под его ног людей. Сейчас он выглядел весьма неуклюже, а пожалуй даже, что и нелепо.

Так может вести доспех человек, чьи приборы наблюдения полностью вышли из строя. Не замечая препятствий, резко меняя направление и ритм шагов. Барахлит аппаратура? Машины такого класса были обеспечены по полному спектру, не только разнообразными визуальными датчиками и камерами, но и многоканальными радарными станциями, позволяющими отслеживать перемещение в пространстве с поразительной, почти ювелирной точностью. Едва ли все они одновременно вышли из строя. Да еще не посреди долгого перехода, а здесь, в Грауштейне, где к услугам прокаженных рыцарей все фабрики, кузни и ремонтные мастерские!

Едва не налетев на фабричное здание, «Вифаниец» переменил курс, и так резко, что Гримберт услышал натужный рев его торсионов и стабилизаторов. Опасный маневр. Который наверняка закончился бы столкновением, если бы в последний момент «Вифаниец» не совершил уклонения. Опасный маневр и в высшей степени странный курс.

Это может быть ловушкой, холодно отметил внутренний голос Гримберта. Попыткой отвлечь внимание. Каким-нибудь хитрым трюком, призванным спровоцировать тебя, сбить с толку или испугать. Держись настороже и не выпускай его из виду на всякий случай.

Подчинившись мысленному приказу, вычислитель «Серого Судьи» построил курс двигающейся навстречу боевой машины, как тот, что был ею пройден, так и предполагаемый, высчитанный исходя из ее текущей траектории. Курс этот по большей части состоял из ломаных прямых и выглядел столь странным, словно «Вифаниец» не пересекал площадь, двигаясь к какой-то намеченной цели, а совершал странный танец, состоящий из непредсказуемых маневров, резких поворотов и прочих элементов, что выглядели бы весьма странно даже в человеческом исполнении. В исполнении пятидесятитонного гиганта они выглядели пугающими.

Лучше бы ему придержать пары, мрачно подумал Гримберт, наблюдая за приближающейся машиной. Еще один такой фокус, и он, чего доброго, врежется в толпу прижавшихся к стене паломников, одним шагов превратив изрядное их количество в алую накипь на сером камне. То-то будет возни монахам чистить монастырскую брусчатку…

– Нализался, мерзавец.

Странные перемещения «Вифанийца» были замечены не только им. Красавчик Томаш, забыв про свой рассказ, деталями которого сыпал еще недавно, тоже наблюдал за приближающейся машиной, и наблюдал с нескрываемым презрением. Точно это был «Варахиил» собственной персоной, крутящий на мостовой Грауштейна свои странные танцы.

– Глянь, как его бесы в разные стороны крутят! Ну точно куклу! А еще говорят, будто святоши не хлещут! Хлещут, и побольше нашего, будь уверен!

– Он… пьян? – осторожно спросил Гримберт. – Вы так считаете?