Fidem

Святая пятка не исцелила никого из них, не явила своего могущества, напротив, заперла здесь, на чертовом острове посреди Сарматского океана в компании с кучей прокаженных, оттого вчерашние паломники отнюдь не преисполнялись христианским смирением. Еще пару дней, прикинул Гримберт, и собор будет оставаться пуст даже в большие молитвенные часы, приору Герарду придется даром драть глотку с амвона…

Никто из этих людей, копошащихся у ног «Серого Судьи», не мог представлять для него опасности. Обычный сброд, не более опасный, чем скопище постельных клопов. Куда больше его настораживали рыцарские фигуры, сигнатуры которых визор «Судьи» беспрестанно отслеживал по его приказу. Числом около двух дюжин, эти сигнатуры были разбросаны по всему монастырю, и Гримберт часто натыкался на них, в какую бы сторону ни направил доспех. Однако последние два дня…

Гримберт стиснул зубы, обнаружив приближение сразу трех сигнатур. Последние два дня этих фигур вокруг него отчего-то наблюдалось больше обычного. Они никогда не подходили на близкое расстояние, но всегда маячили неподалеку, в зоне прямой видимости – одна, две, иногда три. В зоне прямой видимости и прямого попадания, как с неудовольствием отметил Гримберт. И только кромешный дурак счел бы это случайностью.

Слежка? Гримберт ощутил, как во рту делается кисло, точно его слюнные железы начали вырабатывать чистый яд. Чтобы следить за раубриттерами в стенах монастыря, приору Герарду ни к чему было обращаться к братьям-рыцарям, достаточно было бы иметь десяток обычных соглядатаев. Облаченные в обычные монашеские рясы, они могли бы следить за «Судьей», «Бесом», «Варахиилом» и «Жнецом», сами оставаясь невидимыми и сливаясь с толпой. Если приор прикрепил к своим гостям братьев в рыцарском облачении, это означало не слежку. Скорее, его готовностью уничтожить любого из них, едва только тот совершит что-то предосудительное или опасное по мнение приора.

Чертов прокаженный хитрец, властитель серого камня. Он не знал, кто из раубриттеров принес «Керржес» в его владения, но собирался контролировать ситуацию настолько, насколько это было возможно в его положении. Может, и Шварцрабэ провалился сквозь землю не просто так? Может, он, связанный, потерявший свое чувство юмора, уже вопит от боли в какой-нибудь пыточной камере, спрятанной под одним из монастырских дормиториев, а приор Герард, ухмыляясь прогнившей пастью, склонился над ним с секционным ножом, неспешно перерезая связки и отсекая пальцы? Так же неспешно, как болезнь отсекала от его собственного тела все новые и новые куски…

Три сигнатуры. Приближаются.

Делая вид, что слушает пьяное бормотание Томаша, Гримберт мгновенно провел мысленную рекогносцировку, заставив «Судью» резкими контурами обозначить очертания окрестных строений и перепады высот. Без учета ветра, освещенности и прочих вторичных факторов, только самое основное – классическая тактическая схема. Гримберт ощутил спокойный гул «Серого Судьи», терпеливо ожидающего инструкций. Надежный, верный механизм. На миг он едва было не позволил себе набросать план огневого контакта, как делал это уже множество раз. Обозначить факторы, направления и сектора огня, разбросать приоритеты целей, указать слабые места и уязвимые части. Сперва маневр уклонения в левую сторону. Эту ротонду можно будет использовать в качестве прикрытия, особенно если первый выстрел будет осколочно-фугасным. Удобно, даже не придется пригибать торс. Для резкого поворота он использует прием, который в туринской рыцарской школе именовался «гран пассе», но который старый Магнебод, вдалбливая ему в голову рыцарскую науку, называл не иначе как «бараний шаг». Резко налево, огонь перенести на вторую цель, левый бок укрыть за тем вон выступом и…

Гримберт ощутил, как скрипнули, смыкаясь, его собственные зубы.

Боеукладка пуста. Даже вздумай он дать бой трем закаленным монахам-рыцарям с зелеными крестами на лобовой броне, в его арсенале нет ничего, кроме острот, – не самый действенный тип снарядов против четырехдюймовой стали.

Эти трое не были посланы по его душу. Гримберт с облегчением убедился в этом, пристально наблюдая за сигнатурами. Пока еще – не по его.

Два рыцаря замерли возле рефектория, с шипением спустив лишнее давление из пневматической системы и опустив вниз орудия. Стальное тело не способно выглядеть уставшим, но рыцари выглядели уставшими, даже изможденными. И Гримберт догадывался отчего. Приказ приора Герарда, заперший всех рыцарей-монахов внутри их доспехов, может, и был вызван заботой об их безопасности, но обрекал их на изрядные мучения. Привыкшие усмирять свою плоть с помощью медленно пожирающей ткани проказы, они не были привычны к этому виду аскезы. Бронекапсулы рыцарских доспехов были меньше самых крошечных монастырских келий, стиснутые внутри человеческие тела испытывали многие муки, известные только людям, вынужденным обитать в предельно тесном пространстве.