Fidem

Самообладания Гримберта хватило, чтобы заставить «Серого Судью» замереть как вкопанному, ни единым движением сервоприводов не выдав своего беспокойства, но сердечный ритм пересек отметку в сто пятнадцать ударов в минуту – верный признак того, что его нервная система излишне возбуждена. Спокойно, приказал ей Гримберт, как приказывал своему доспеху. Нет причин для беспокойства. Он не знает, кто я. Он дьявольски прозорлив, это верно, но его взгляд не в силах проникать через броню. Если он явился сюда, то только для того, чтобы разобраться в происходящем, а вовсе не по мою душу…

«Ржавый Жнец» и «Варахиил» дрогнули, подавшись назад, – должно быть, им показалось, что «Вопящий Ангел», не снизив скорости, врежется в них, отшвырнув со своего пути и растоптав. Столкновение с объектом такой массы сулило не пару вмятин или царапин, а неизбежную катастрофу. Но приор Герард, кажется, ничуть не утратил навыков управления со времени Арбории. Он остановил свой доспех в тридцати метрах от раубриттеров, и так резко, что исполинская башня-донжон качнулась, а из-под ног брызнули осколки монастырской брусчатки.

– Какого черта вы трое здесь делаете?

Шварцрабэ, передвигавшегося налегке, он, должно быть, попросту не заметил с высоты своего роста, и немудрено. Подвижный и ловкий, тот мгновенно укрылся за ногой «Серого Судьи», сделавшись невидимым. Похвальная предусмотрительность, мысленно хмыкнул Гримберт. Этот тип, пожалуй, укроется даже от Длани Господней, протянувшейся к нему в миг Страшного суда…

– А какого черта бы нам здесь и не делать? – рыкнул в ответ Красавчик Томаш, заставив свой потрепанный доспех подбочениться. «Ржавый Жнец», без сомнения, был грозной боевой машиной, однако на фоне «Вопящего Ангела» выглядел чертовски бледно. Как церковный служка рядом с кардиналом. Неудивительно для машины тяжелого класса, которая оказалась вблизи от супертяжеловеса.

– Мой… спутник прав, – должно быть, это слово потребовало от сира Ягеллона немалой душевной выдержки, но он сумел не дрогнуть голосом. – Мы подчиняемся вашему приказу не покидать монастырь, господин прелат, но смею напомнить вам, что мы не пленники в нем, лишь только гости. Мы пользуемся свободой передвижения и не отчитываемся в этом.

«Вопящий Ангел» оглушительно зашипел. Гримберт знал, что этот звук произведен его системой охлаждения, экстренно выбросившей вовне несколько кубических метров раскаленного водяного пара, но все равно едва не поежился в своей бронекапсуле. Очень уж отчетливо в этом жутком звуке угадывался гнев приора Герарда. Гнев, который легко мог обрести зримую форму, получив под свое управление чудовищные осадные мортиры.

Сложно устроенные лапы «Вопящего Ангела» с шипением гидравлики опустили его тяжелый корпус на два метра ниже, чтобы лучше разглядеть компанию раубриттеров, но от этого он не стал выглядеть менее внушительно или грозно. За его спиной, только сейчас догнав головную машину, остановились четыре рыцаря-лазарита. Притрушенные каменной пылью, пыхтящие, изрыгающие клубы пара, они почтительно держались позади, но Гримберт был уверен, что все их датчики сейчас напряжены до предела, а мысли настроены на волну приора. Один только его мысленный приказ – и…

– Гости? – динамики «Ангела» отчетливо передали недобрый смешок приора. – Грауштейн знал много гостей за последние сотни лет, уважаемые господа. Некоторые из них, самонадеянно считавшие себя непобедимыми и имевшие злые намерения по отношению к христианской вере и нашим святыням, до сих пор лежат в здешних водах. За последние три дня Грауштейн уже дважды посетила беда. Тем более страшная, что омрачила чудо, сошедшее на монастырь.

Не потребуется даже прямого попадания, мрачно подумал Гримберт, не в силах оторвать взгляда от нависающего над ним титана и его орудий, способных сокрушать целые крепости. Одна только взрывная волна перевернет «Серого Судью» вверх ногами и размозжит о камень. Что до меня… Едва ли я буду выглядеть лучше собратьев приора Герарда, когда меня вытащат наружу. Впрочем, могут и не вытащить. Подтянут краны и швырнут остов в воды Сарматского океана, чтобы ржавел там вместе с остатками кельтских десантных барж до скончания веков…

– У нас нет злых намерений, – поспешно возразил Ягеллон. – Мы – добрые паломники, прибывшие поклониться чуду. У нас нет хозяев и сеньоров, способных поручиться за нас своим словом, это верно, но одно только то, что мы раубриттеры, еще не делает нас врагами веры, не так ли? Этого несчастного я обнаружил случайно, двигаясь с утренней службы в соборе.

– После чего все раубриттеры в Грауштейне поспешно стянулись, точно трупные мухи на запах! Ну разумеется! Чего еще ожидать!

Если бы датчики «Серого Судьи» были способны измерять презрение, сейчас все их стрелки наверняка уперлись бы в ограничители, подумал Гримберт. Приор Герард был не просто зол, он был разъярен и изнывал от невозможности пустить в ход свои осадные мортиры. Но, кажется, все еще подчинялся трезвому разуму, не позволив оглушить себя боевым коктейлям, которые обычно впрыскивал, отправляясь в бой.