Февральский дождь

– Может, тебе пойти на курсы автомехаников? Я дам денег.

Безо всякого выражения:

– Спасибо. Не получится из меня кастрюльщика.

А что получится? Привыкший понимать и разгадывать людей, я чувствовал полную беспомощность. Что хуже всего, я не понимал самого главного: как ко мне на самом деле относится Денис. Любит? Ненавидит? Равнодушен? Понятно, что родители любят детей больше, чем дети родителей. Но разница обычно хоть как-то видна. А что вижу я? Ничего.

Я поднялся, чтобы уйти. Протянул Денису руку. Он приподнялся, чтобы не отвечать на рукопожатие лежа. Подушка слегка сместилась. Показалась рукоять. Я потянул на себя. Это был маленький наган с барабаном. Семь малокалиберных патронов. Ствол совсем короткий. Такое оружие не выстреливает, а выплевывает пули. Надежды ответить на серьезную угрозу никакой. Но припугнуть можно.

– Ну и зачем тебе эта игрушка?

– Ну, мало ли, – ответил Денис.

Только после этих слов я понял, что его побили не просто так. Возможно, должны были убить. А если не получилось, могут добить. Я гладил наган. Вот люблю оружие, есть такая слабость. Однажды отец чистил и смазывал немецкий «парабеллум». У меня руки задрожали, когда он дал мне подержать. Он не мог этого не заметить. Вскоре отец демонстративно, у меня на глазах бросил «парабеллум» в сортир.

– Что ты сделал!? – вырвалось у меня.

– От греха подальше.

Наверно, он был прав. А если учесть, в каком направлении шло мое развитие, точно прав. Но я долго не мог успокоиться. Как можно вот так – в говно? Почему не выбросить в реку? Почему не закопать в лесу?

– Понравился – бери. Дарю, – сказал Денис.

Ну да, есть такой обычай.

– Кому-то не нравишься?

– Первое место на бильярде не поделили, – вроде как пошутил Денис.

Позже я узнаю: так на самом деле и было. С этого началась вражда с одним из взрослых завсегдатаев бильярдной.

Взять наган – означало, как минимум, избавить Дениса от срока за серьезное телесное повреждение. Но при этом оставить без защиты. Я отказался от подарка. Наган занял свое место под подушкой. Позже я узнаю от одного из дружков Дениса – эта пукалка однажды выручила сына в трудной ситуации.

Глава 52

Я был в Москве, когда позвонила Женя и поделилась с болью в голосе: у нее выкидыш. Дочь была в отчаянии. Сгоряча заявила, что ей не хочется жить.

– Успокойся, – сказал я. – Ты сама в порядке, и это главное. Еще родишь.

– Папка, – почти кричала Женя, – ты чего-то не понимаешь. После выкидыша может не быть детей вообще, никогда.

– Зато сохранишь фигуру, – неуместно пошутил я.

– Не понимаю, что для тебя важнее. Внуки или моя фигура!? – разозлилась дочь.

– Фигура, Женечка, – продолжал я шутить. – Хочу, чтобы ты всегда была стройной, красивой, с талией. Ты в какой больнице?

– Не скажу. Не хочу, чтобы ты видел меня такой. Позвоню, когда выпишусь.

Я сел за компьютер. Написал несколько строк и почувствовал резкую боль в правом боку. Во рту появился металлический привкус. Я прилег, меня быстро сморило. Проснулся через час, удивляясь себе. Такого еще не было. Позвонил Ирине. Она сказала, что выкидыш говорит о серьезном сбое в организме.

А после полуночи, когда я еще сидел за машинкой, раздался звонок. Голос Олега. Зять говорил в страшном волнении.

– Юрий Леонтьевич, Женечке сделали операцию по поводу острого перитонита и обнаружили в печени метастаз, представляете?

У меня перехватило дыхание. Несколько мгновений не мог ничего соображать. Казалось, меня переломило пополам.

– Где, говоришь, обнаружили? – спросил я.

– В печени. Хирург говорит, четвертая стадия. Юрий Леонтьевич, нужно срочно что-то делать.

Господи, подумал я, что можно сделать с раком печени четвертой стадии? Нет, тут что-то не так. Это какое-то дикое недоразумение.

В трубке послышался голос Веры. Она пыталась что-то сказать. Но ее не слушался язык. Получался немой вопль. Она вопила.

– Мы ждем вас в 36-й больнице, – сказал Олег.

Я выгнал машину из гаража и понял, что ехать не смогу. Дрожь в руках, ногах, во всем теле. Загнал машину обратно и пошел на маршрутку.

Олег и Вера стояли, оба серые, в вестибюле больницы. Губы у Веры подрагивали, но удивительно – она не рыдала, держала себя в руках.

– У Жени начались боли в правом боку, поднялась температура, – объяснял Олег. – Ничем не могли сбить. Вызвали «скорую». Врачи заподозрили перитонит. Сделали разрез и увидели…это.

Вера добавила:

– Хирург подошел ко мне: «Вы мать Дудаковой? У вас есть еще дети?» У меня ноги подкосились. Хирург растопырил пальцы: «На печени вот такая опухоль».

– Сейчас Женя в реанимации, – сказал Олег, – Скоро ее должны перевести в обычную палату. После этого нас пустят к ней. Мы договорились с хирургом – он скажет Жене, что нашел у нее камни в желчном пузыре. У одной старушки вынули камни, их покажут.

– Зачем? – удивился я.

– Если Женя узнает правду, это убьет ее раньше времени, – пояснил Олег.

Что за бред? Я вопросительно смотрел на Веру – она молчала.

– Ты тоже так считаешь? – спросил я.

– Врачи говорят, ничем уже не помочь, – кое-как выговорила Вера.