Февральский дождь

Повесть «Мечта моя, тюрьма» я все же накатал. Вроде, нескучно вышло – за счет сюжета. Девочка выросла в семье оборонщиков. Но денежная работа кончилась. Жить стало не на что. И без того выпивающие родители совсем ударились в пьянство. Неравнодушная к модным нарядам Даша попросила девочку из семьи новых русских одолжить ей прикид. Хотела сходить в диск-клуб. Девочка отказала. Тогда Даша, угрожая ножиком, сняла с нее всю упаковку. От сережек до туфелек. С этого началась ее криминальная жизнь. Сколотила шайку из таких отчаянных метёлок. Ну, и так далее.

Я отправил повесть Сироте по электронке. Он позвонил мне назавтра.

– Слушайте, – говорит. – Так ведь под таким названием уже снят фильм. Комедия. Сценарий Станислава Терехова.

У меня, как сказал бы Денис, отвисла чавка.

Конечно, Сирота сразу понял, что это мой брат. Утешил: можно назвать повесть «Метёлка», тоже годится. Но мне жалко было первый вариант.

Сирота рассказал вкратце сюжет комедии Стасика. Безработный умелец, этакий современный Левша, сделал из «Запорожца» плавающий автомобиль с гоночным мотором. Ему бы купаться в славе и деньгах. А он позволил использовать себя – вскрыл сейф с деньгами. Замаячила тюрьма. Тогда он сбежал в Нидерланды, где тюрьма – как санаторий…

Брат подогнал содержание под название. Он почему-то не подумал, что Левша из фильма не мог так мечтать о тюрьме, как мечтала Даша.

Вскоре фильм «Мечта моя, тюрьма» показали по ящику. Ирина уже знала от меня, откуда взялось это название. Смотрела ревниво, ей было обидно за меня. Хорошие актеры изо всех сил смешили зрителя. Мы с переглядывались: почему нам не смешно? А Стасик последнее время чего-то не звонил, не приезжал.

– Успех лизнул его своим языком, – словами Чехова сказала Ирина. – В руках у нее был томик писателя. – Меняй название.

А я не мог. «Мечта моя, тюрьма» – это же не просто название повести. Это крик запутавшейся гордой девочки – неваляшки, как ее называли на улице. Девочка старомодно берегла свою честь. За это шпана приговорила ее к спиду. И вот она отчаянно ищет защиты и спасения. Самое безопасное место для нее – страшная тюрьма. Она хотела в тюрьму – она ее, в конце концов, получила.

Но это не все. Ведь Даша – это отчасти я. Я в свое время буквально голову совал за решетку. И вот теперь вместо Даши (как бы меня) появляется какой-то тошный совковый умелец, который дивит народ своими нелепыми похождениями в Раше (в начале 90-х Россия точно была Рашей) и Европе.

Я забросил рукопись в нижний ящик письменного стола. Не подавать же в суд на родного брата.

Глава 50

Очередная семейная ассамблея. Поводов – два. Новоселье у Вити и поминки Полины. Место проведения – новая квартира младшего брательника. Устроился он уютно. Хотя семье с тремя детьми двушка явно тесновата. Я приехал с Ириной и Женей. Естественно, с подарочками детям. Стасик привез маме импортный слуховой аппарат. Вставил батарейку, приладил к маминому уху.

– Как слышишь, мама?

– Стасик, солнышко мое, отлично слышу!

Мама светилась от счастья. Я зашел в кухню, где она хлопотала, дал ей денег. Вернулся в комнату. Мама позвала Витю, якобы помочь что-то принести. Я вышел в прихожую, откуда видна кухня. Мама делилась с Витей. Витя не дурак. Он не мог не понимать, откуда вдруг у мамы деньги. И все же брал. И тут же готовил мне сюрприз. Сжимал камешек за пазухой. В своем, между прочим, доме.

Не ладилась у отставного майора продажа красок. А другого применения себе он не мог найти. Вот и нуждался. Хотя высокое мнение о себе при этом никуда не девалось. Я посоветовал ему поработать дворником. Сослался на свой бесценный опыт. Брат ответил уничтожающим взглядом. Заподозрил насмешку. За него вступился отец:

– Это какого рожна офицер должен махать метлой?

– Наш Витя – бывший офицер, – бестактно уточил я.

Брат скривился:

– Держал бы ты свои советы, знаешь где?

Я пропустил грубость мимо ушей. Ну, не может человек найти себе места на гражданке. Это ж такая драма. Но я предупреждал? Предупреждал! Какие могут быть ко мне претензии?

Но скажем еще раз – это драма. Сколько офицеров спивается на этой почве. Сколько отравляет жизнь окружающим. Но Витя не сопьется. Он примерный семьянин. А если отравляет жизнь, то не всем, а только мне.

Витя хотел быть офицером. Но при этом не умел и не хотел быть солдатом. А настоящий офицер – всегда солдат. Военная профессии была ему противопоказана. В той молодежной организации, которую я когда-то создал, подростки сами мыли полы, сами зарабатывали себе на жизнь сдачей металлолома и уборкой мусора на сдающихся объектах. Витя, единственный из всех, под разными предлогами избегал этих работ. Мама его оправдывала. Мол, достаточно того, что он дома помогает. Мол, ты там начальник, можешь брата освободить.

Я поступил жестоко. Попросту отчислил брата. Мальчуган тяжело переживал обиду. Через пару лет я вернул его. Он поступил в училище. А еще через сколько лет, получив майора, приехал показаться во всей красе. Он как бы доказал мне, что я в нем ошибался.