Фауст

А все ж иной поэт, быть может,
Тебе во славу песню сложит,
И глупость глупостью встревожит.

Фауст

Никак ты не поймешь вовек,
Чего алкает человек.
Ты резок, зол и едок сам —
Где ж знать тебе, что нужно нам?

Мефистофель

Тебе повиноваться буду.
Раскрой же мне вполне свою причуду.

Фауст

Я обращал глаза свои на море;
Оно само в себе все возвышалось,
Затем, сравнявшись на большом просторе,
Оно на берег плоский в бой помчалось.
Мне стало грустно, что кичливость вновь
Свободный дух с его сознаньем прав,
В пылу страстей, волнующих ей кровь,
Насилует, покой его поправ.
Я думал — случай; напрягаю взгляд,
Волненье стало и пошло назад,
От гордой цели убегая вспять;
Но час придет — и та ж игра опять.

Мефистофель

(ad spectatores[301])

Мне новости не любопытны эти:
Я это знаю тысячи столетий.

Фауст

(продолжает страстно)

Волна ползет по всем изгибам края,
Бесплодная, бесплодность расточая;
Вот поднялась, растет, и залила
Пустынный край, который забрала.
Волна волну там нагоняет только.
Отхлынула — а пользы нет нисколько.
Стихии власть в отчаянье приводит
Меня, когда бесцельно колобродит!
Тогда мой дух себя опережает:
Он биться рад, он победить желает.
И это все возможно! Хоть сильна,
Но мимо всех холмов идет волна;
Как там она надменно ни несется, —
А что повыше, то над ней смеется,
И углубленьем ход ей верный дан.
Вот я тебе в душе составил план:
Высокое познай ты наслажденье!
Отнять у моря берегов владенье,
Широкой влаги обуздать коварство!
И далеко в ее ворваться царство!
Я шаг за шагом все обдумал это.
Вот цель моя; не пожалей совета![302]

(Барабаны и военная музыка за спиной зрителей вдали, с правой стороны.)

Мефистофель

Ведь как легко! Иль барабаны бьют?

Фауст

Опять война! Уму не радость тут.

Мефистофель

Война иль мир — умно одно стремленье
На пользу свесть любое положенье.
Тут караул, минутки не зевай;
Вот случай подошел! Ну, Фауст, хватай!

Фауст

Избавь! Загадочной не нужно болтовни.
Короче, в чем вопрос? Ты лучше объясни!

Мефистофель

Во время странствия я вновь заметил вскоре,
Что императора томит большое горе;
Его ты знаешь, как его мы веселили,
Да мнимым лишь богатством наделили,
И света тут не взвидел он;
Он молодым вступил на трон,
Ему могло еще казаться,
Что совмещается вполне
И привлекательно вдвойне:
И править всем, и наслаждаться.

Фауст

Большой обман! Кто должен власть приять,
Тот властью будь блажен необычайной;
Высокой волей должен он дышать,
Но мысль его другим должна быть тайной;
Что на ухо шепнул вернейшим он —
Исполнено, и мир весь изумлен.
И так пребудет, властью он гордясь,
Достойнейшим! А наслажденье — грязь.

Мефистофель