Фауст

Да добрым людям пыль в глаза пускаем.

Анаксагор

Здесь мирмидонян тьма живет:

Пигмеи, муравьи, дактили

Меж скал все щели населили, -

Прилежный мелкий все народ.

(Гомункулу.)

Ты до сих пор не гнался за большим,

Жил, как отшельник, за стеклом своим;

Вот, если хочешь царствовать и править,

Царем я здесь могу тебя поставить.

Гомункул

Фалес, что скажешь?

Фалес

Мой совет -

На этот раз ответить «нет».

Кто с малыми живет и малым занят,

Тот малые дела творит,

С великими ж велик и малый станет.

Смотри: вон туча журавлей парит,

Грозя пигмеям, испуская крики:

Грозила б также их царю она.

Наставив клювы, острые, как пики,

Расправив когти, ярости полна,

На карликов спустилась стая грозно:

Им гибель всем теперь грозит серьезно!

Напал с убийством злобным их народ

На мирных цапель, жителей болот,

И вот теперь, за это злое дело,

Пигмеям месть кровавая назрела.

За цапель злобно родственники мстят:

Злодеев кровь пролить они хотят.

Что стрелы им, которыми сгубили

Пигмеи цапель, что копье и щит?

Попрятались все муравьи, дактили,

Пигмеев рать колеблется, бежит!

Анаксагор

(после некоторого молчания, торжественно)

До сей поры молился я Эребу,

Теперь мольбы я воссылаю к небу.

Тебя молю теперь,

Всегда прекрасную,

Троеимянную,

Троеобразную,

Тебя, Луну-Гекату-Артемиду:

Не дай народ несчастный мой в обиду!

О ты, любящая,

Мечтой обильная,

В тиши светящая,

Душою сильная,

Открой пучину тени роковой,

Без чар явись нам в силе вековой!

Пауза.

Ужель услышан слишком скоро я?

Ужель донесся к горным высотам

Мой вопль, – и вот закон природы там

Мольба нарушила моя?

Растет, подходит ближе он,

Богини шаровидный трон!

Вот вниз слетает он, очам ужасный,

Громадно-грозный, мрачный, темно-красный,

Огнем кровавым озарен!

Не приближайся, шар могучий!

Нам всем, и морю, и земле,

Грозишь ты смертью неминучей!

Так это правда, что в полночной мгле

Жен фессалийских дерзостному пенью

Внимала ты и, путь свой изменив,

Слетала вниз на мощный их призыв

И помогала преступленью?

Вот светлый диск покрылся тьмой…

Он рвется! Молний страшное блистанье,

Шипенье, треск и грохотанье!

Как вихри свищут надо мной!

Я пред тобой склоняюсь, трон прекрасный!

Простите: я призвал его, несчастный!

(Падает ниц.)

Фалес

Чего не видел и не слышал он!

Меня ничто, признаться, не тревожит.

Что здесь свершилось? Чем он так смущен?

В такую ночь безумную все может

Случиться, но луна, ясна, светла,

Висит себе на месте, как была.

Гомункул

Взгляни; жилье пигмеев изменилось.

Сперва вверху кругла была гора,

Теперь вершина сделалась остра.

Я слышал треск: с луны скала свалилась

И раздавила, без излишних слов,

Друзей не хуже, чем врагов.

Но все ж почтенна творческая сила,

Которая, в груди земной таясь,

То снизу вверх, то сверху вниз стремясь,

В теченье ночи гору сотворила.

Фалес

Не беспокойся: та гора -

Воображенья лишь игра.

Пусть пропадет дрянное это племя!

Ну, счастлив ты, что не был в это время

Царем! Пойдем: морской нас праздник ждет, -

Гостям чудесным там большой почет.

Удаляются.

Мефистофель

(взбираясь по другой стороне горы)

Опять ползи по склонам скал суровых

Да путайся среди корней дубовых!

У нас, на Гарце, пахнет хоть смолой

От сосен; там хоть запах ароматен,

Хоть с серным схож он; здесь же неприятен

И самый воздух. Это край такой,

Что нет и речи ни о чем подобном.

Хотел бы знать я, чем в миру загробном

У этих греков раскаляют ад,

Чем заменяют серный дым и чад?

Дриада

Как ни умен ты дома – на чужбине

Неловок: чем о родине мечтать,

Ты должен бы почтенье здесь воздать

Дубов старинных миру и святыне.

Мефистофель

Да, хорошо, конечно, где нас нет;

Когда привычный угол мы теряем,

Он поневоле кажется нам раем.

Но что в пещере там за слабый свет?

Что за тройное существо там жмется?

Дриада

То форкиады! Ближе подойди

И, коль не страшно, – речь к ним поведи!

Мефистофель

Зачем же нет? Смотрю – и остается

Дивиться лишь! Как я ни горд, а тут

Сознаться должен: ничего на свете

Подобного не видел! Чуда эти

Альравнов безобразьем превзойдут!

При виде этой троицы страшилищ

Кто б не признал от сердца глубины,

Что смертные грехи не так дурны?

У нас мы в самом страшном из чистилищ

Не стали бы терпеть подобных им,

А здесь – глядишь – присутствием своим

Они отчизну красоты венчают,

Античными их громко величают!

Задвигались, почуяли меня

Вампиры. Вот пошла у них возня,

Шипеньем, свистом чужака встречают.

Форкиады

Подайте глаз мне, сестры: кто-то там

Решается войти в святой наш храм.

Мефистофель

Почтенные! Позвольте к вам с приветом

Приблизиться, чтоб испросить при этом

Благословенье тройственное! Я

Вам не знаком, но, сколько мне известно,

Я, кажется, вам дальняя родня.

Как чужеземцу, было очень лестно

Старинных всех богов увидеть мне;

И Опс и Рею я почтил вполне

Поклоном; даже парок, ваших славных

Сестер, Хаоса древних дочерей,

Вчера ли видел, несколько ли дней

Тому назад – не помню; но вам равных

Нигде не встретил. Вами я пленен

И умолкаю, полный восхищенья

От чудного такого лицезренья.

Форкиады

Нам кажется, что этот дух умен.

Мефистофель

Увидев вас, одним я удивлен -

Что вас давно поэты не воспели.

Как это вышло? Хоть один бы раз!

Скульпторы точно так же не успели

Изобразить, достойнейшие, вас;