Фараон

– А я думаю, что прежде всего надо дать работнику то, что ему полагается, – сказал фараон. – Голодный волк ложится на землю, голодная лошадь шатается на ходу и падает. Так разве можно требовать, чтобы голодный человек работал и не жаловался, что ему плохо?

– Значит, ваше величество…

– Пентуэр создаст комиссию для расследования этих дел, – перебил фараон. – А пока я не хочу, чтоб наказывали виновных.

– Но тогда вспыхнет общий бунт! – воскликнул с ужасом судья.

Фараон, подперши голову руками, молчал и о чем-то думал.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Пусть судьи делают свое дело, только… без жестокостей… А Пентуэр пусть сегодня же созовет комиссию… Право, – прибавил он немного погодя, – легче распоряжаться на поле сражения, чем в том хаосе, какой водворился в Египте…

После ухода верховного судьи Рамсес позвал Тутмоса и приказал ему приветствовать от имени фараона войска, возвращающиеся от Содовых озер, и раздать двадцать талантов офицерам и солдатам. Затем фараон велел позвать Пентуэра, а до его прихода принял главного казначея.

– Мне хотелось бы знать, – сказал фараон, – каково состояние нашей казны.

– В данный момент, – ответил сановник, – у нас имеется приблизительно на двадцать тысяч талантов ценного имущества в житницах, скотных дворах, амбарах и сундуках. Кроме того, ежедневно поступают налоги.

– Ежедневно бывают и бунты, – прибавил фараон. – А каковы наши доходы и расходы?

– На армию мы тратим в год двадцать тысяч талантов. На двор фараона от двух до трех тысяч талантов в месяц.

– Неужели? А общественные работы?…

– В настоящее время они выполняются бесплатно, – ответил главный казначей, опустив глаза.

– А доходы?…

– Сколько мы тратим, столько и получаем… – бормотал казначей.

– Значит, мы получаем сорок-пятьдесят тысяч талантов в год, – подытожил фараон. – А где остальное?…

– В залоге у финикиян, у некоторых ростовщиков, у торговцев, наконец – у святых жрецов…

– Хорошо, – сказал фараон. – Но ведь существует неприкосновенный фонд фараонов в золоте, платине, серебре и драгоценных камнях. Сколько он составляет?…

– Он нарушен уже десять лет тому назад и израсходован…

– На что?… Для кого?…

– На нужды двора, – ответил казначей, – на подарки номархам, храмам…

– Двор ведь получал средства из текущих налогов. Разве подарки могли истощить всю сокровищницу моего отца?

– Осирис-Рамсес, отец ваш, был щедрым государем и делал крупные пожертвования…

– Ну, например, какие?… Я хочу наконец узнать… – продолжал с раздражением допытываться фараон.

– Точные счета находятся в архивах. Я помню только общие цифры…

– Говори…

– Например, храмам за время своего счастливого царствования Осирис-Рамсес подарил около сотни городов, до ста двадцати кораблей, два миллиона голов скота и два миллиона мешков зерна, сто двадцать тысяч лошадей, восемьдесят тысяч рабов, пива и вина около двухсот тысяч бочек, миллиона три караваев хлеба, тысяч тридцать дорогих одеяний, тысяч триста кувшинов меду, оливкового масла и благовоний. Кроме того, тысячу талантов золота, три тысячи серебра, десять тысяч листов бронзы, пятьсот тысяч талантов темной бронзы, шесть миллионов венков, тысячу двести статуй богов и около трехсот тысяч драгоценных каменьев.[87] Других цифр я сейчас не помню, но все это записано…

Фараон рассмеялся, вскинув кверху руку, но вдруг вспылил и, ударив кулаком по столу, воскликнул:

– Это неслыханное дело, чтобы кучка жрецов употребила столько пива, меда, венков и одежд, имея собственные доходы. Огромные доходы, в несколько сот раз превышающие потребности этих святых…

– Ваше величество изволили забыть, что жрецы поддерживают десятки тысяч бедняков, лечат больных и содержат около двадцати полков за счет храмов.

– На что им эти полки?… Ведь фараоны пользуются ими только во время войны. Что касается больных, то почти каждый платит за себя или отрабатывает, что должен храму за лечение. А бедняки?… Они работают на храмы – носят богам воду, принимают участие в торжественных процессиях, а главное – помогают творить чудеса. Ведь это им возвращают у врат храмов потерянный рассудок, зрение, слух, у них исцеляются руки и ноги, а народ, глядя на эти чудесные исцеления, тем усерднее молится и приносит богам тем более щедрые жертвы. Бедняки – это как бы волы и овцы храмов. Они приносят им чистую прибыль.

– Да ведь жрецы, – решился заметить казначей, – не расходуют всех жертвоприношений, а копят их и увеличивают фонд.

– Для чего?

– На случай какой-нибудь внезапной нужды государства.

– А кто видел этот фонд?

– Я сам, – ответил сановник. – Сокровища, спрятанные в Лабиринте, не убывают, а множатся из поколения в поколение, чтобы в случае…