Extensio

- Его это не возьмет! – проорал на ухо Джиму майор. – Он переваривает даже разрывные пули за секунды!

- Нам секунды и нужны! – крикнул Джим. – Открой окно!

Майор метнулся вправо, Джим выпустил до конца вторую обойму, вставил вторую, успел уклониться от удара огромной, выросшей за доли секунды руки, одну за другой выпустил в урода пули из второй обоймы и в те доли секунды, пока раны от серебряных пуль с шипением затягивались, схватил чудовище за поникшую скользкую конечность и швырнул его в открытое окно. И почти в ту же секунду за окном послышался тяжелый удар, затем длинный гудок и стук колес. По параллельному пути восточный экспресс обгонял бронепоезд. Светились пулеметные гнезда, мерцала подсветка орудийных расчетов и бронированных башен.

- Хорошо идет, - восхитился майор, закрывая окно и провожая взглядом грозный состав. – Миль восемьдесят в час, не меньше. А вы здоровяк, барон. Я бы и на ярд не оторвал это чудовище от пола!

- Возьмите ваше колье, миссис Бенем, - показал Джим на сверкающее на ковровой дорожке украшение. – Кажется, оно не пострадало. Чего нельзя сказать о вашем муже.

Миссис Бенем повалилась на пол без чувств. Все остальные стояли молча. Майор неожиданно побледнел и схватился за голову:

- Будь я проклят! Я же не снял это!

- Ну вот, - прокашлялся толстяк. – Преступление раскрыто по горячим следам. Джеймс Лаки Бейкер к вашим услугам. Детективное агентство «Лаки Джим». Кстати. Что это было? И... чего-то не хватает. Вам не кажется?

- Закадрового смеха, - прошептал Джим. – И аплодисментов.

Глава двадцать третья. Благодеяние и добродетель

- Значит, вы утверждаете, что пассажир восточного экспресса по имени Лестер Бенем оказался уродом? – устало повторил вопрос начальник поезда, появление которого в купе Джима сразу наполнило последнее ощущением тесноты и неуюта, хотя чиновник, одетый в темно-синий мундир и меланхолично теребящий в руках фирменную фуражку, сидел на откидном стульчике, старательно поджимал ноги, сутулил плечи и вообще старался занять как можно меньше места. К счастью, у чиновника было не слишком противное, и даже как будто доброе лицо.

- Мы ведь в игре находимся, мистер... – наморщил лоб Джим.

- Мистер Манро, - оторвался на дюйм от стула чиновник, чтобы тут же вновь сжаться в нечто компактное. – Боб Манро. К вашим услугам, господин барон.

- Боб? – не понял Джим. – То есть, Роберт? Или как-то иначе? Робин? Руперт?

- Иногда Боб это просто Боб, - с легким недовольством поморщился чиновник. – Вы не ответили на вопрос, господин барон.

- Я пытаюсь ответить на него как можно более точно, - откинулся головой к бронзовому зеркалу, из-под которого не так давно была извлечена записка от Эмили, Джим. – Кстати, простите мне черные очки, у меня есть некоторые проблемы с восприятием света.

- Майор Риггс уже просветил меня по этому поводу, - кивнул чиновник. – И так... даже если мы находимся в игре...

- Если? – удивился Джим. – Вот уж в этом, кажется, никаких сомнений быть не может. Конечно, я готов предположить, что глобальной игрой, возможно, прикидывается некая посмертная локация, но по совокупности ощущений и имеющейся у меня информации принять эту версию как рабочую гипотезу не готов. Мы в Extensio, мистер Манро, пусть уже и за пределами ее активной части – Инфернума, но ведь и само название игры как бы символизирует ее смысл – расширение. То есть, всякий игрок, добравшийся до предела игры, этот самый предел отодвигает. Формирует, так сказать, собственной фантазией ее продолжение. Разве не так? Или это всего лишь устаревшее предположение?

- Господин барон, - скорчил скорбную физиономию чиновник. – Время – пять часов утра. Скоро будет светать. Вы, я вижу, чувствуете себя прекрасно, а я очень хочу спать. Но не могу, поскольку являюсь в этом поезде представителем администрации – поезда, Города, Инфернума, всей Extensio – неважно. Я опросил уже все присутствующих в вагоне-ресторане. Я осмотрел каждый квадратный дюйм самого ресторана-вагона. С помощью майора Риггса, конечно, и этого энергичного детектива... как его?

- Джеймса Лаки Бейкера, - подсказал Джим.

- Вот именно, - вздохнул чиновник. – Энергичного толстяка, который мне показался совершеннейшим и недалеким занудой, пусть даже и неплохим малым. Ради всего святого, не разочаровывайте меня хотя бы вы. Давайте уже закончим эту формальность. А?

- Но ведь вы не ведете никакого протокола, - напомнил Джим. – Я уж не говорю о записи, хотя чистота стиля, возможно, не допускает никаких звукозаписывающих устройств. Мы ведь в стимпанке? Или нет? Но вы могли бы привлечь хотя бы стенографистку.