Эва, дочь трактирщика

Вайд поднялся, и единственная скудно обставленная комната завертелась у него перед глазами. Да-а-а, хорошо получил… Отдохнуть бы еще, отлежаться, но сначала дела. Умывшись, одевшись и накормив хвостатую помощницу, Вайд вместе с ней отправился в штаб. Уже там он понял, что коварнее прошлой ночью оказались скорее холод улицы и дождь, чем нападение неизвестных. В таких случаях капитан Тмерри обычно идет к приятелю-лекарю, просит у него что-то, способное решить сразу все проблемы, и мужественно продолжает работать.

Но в этот раз Вайд решил поступить иначе. Двум доверенным он велел наведаться в гильдию аптекарей и узнать о Хеллгусе Шедд-Ахтаре, выбрал главного на время своего отсутствия, а сам пришел к матери. Гильда Тмерри, увидев красного взмокшего сына на пороге, руками всплеснула и повела того в кровать:

— Доходился под дождем, горячий весь, — ворчала она, испуганная тем, что самостоятельный здоровяк-сын настолько ослаб, что пришел за ее заботой, — лекаря теперь зови…

— Не надо лекаря: возьмет дорого, а толку не будет, — ответил хрипло дрожащий Вайд: ему действительно стало сильно хуже, как только он зашел домой. — Лучше соседку кликни. Эва жрица, она даст что-нибудь, что поставит меня на ноги.

— Да-да, я позову ее, — согласилась Гильда, щупая влажный лоб сына. — Я сейчас, я мигом!

— Не торопись, я все равно не уйду никуда.

— Ты-то? Ха, тебя привязывать надо, чтобы не убег! Чудо, что и вовсе к матери пришел!

Вайд усмехнулся и закрыл глаза, незаметно для себя провалившись в сон. Когда пришли Гильда с Евой и увидели, как он дышит и крутится во сне, то обе испугались: Гильда потому, что знает, чем может кончиться такая лихорадка, а Ева потому, что не знает, чем может кончиться такая лихорадка.

— Ах, Мира Милостивая, помоги! — выдохнула бедная Тмерри. — Ты глянь, соседушка, вся постель промокла! Он же такой – умирать будет, смолчит… упрямый, как камень… а раз пришел, то в самом деле худо с ним… хоть бы все обошлось, энхолэш!

— Спокойно, — проговорила Ева, — он просто промок, наверное, вчера, вот и простудился.

— И что делать?

Что делать, Ева не знала: у нее, в отличие от Эвы, ноль медицинских знаний, да и сама по жизни даже простудой болела редко и очень легко, обычно перенося ее на ногах. Тут надо бы сбегать к Хеллгусу и совета спросить, заодно он порошки или травы какие-нибудь даст, но девушка решила для начала сделать самое простое из известного ей:

— Нужно раздеть его и накрыть мокрой простыней, это сбавит жар. А потом дать теплого процеженного отвара ромашки с медом, и пусть пьет его почаще. Еще может чеснока пожевать.

Гильда выслушала указания как совет эксперта и кивнула:

— Я сделаю отвар, а ты пока раздень мальчика.

— Я? — поразилась Ева.

— Тебе ли стесняться, бывшей помощнике в храме? Гриди рассказывала, что ты часто обмывала и новорожденных младенцев, и больных бродяг.

— Да, но…

— Простыни вон в сундуке, а воду я тебе сейчас принесу. Отвар покрепче надо?

— Нет, главное поить почаще теплым.

— Поняла, поняла!

Гильда унеслась, а Ева осталась в спальне-гостиной, единственной жилой комнате. Тмерри жили хоть и рядом с Лэндвиками, и тоже в довольно неплохом с виду доме, но занимали лишь одну комнату, заставленную вещами. Глядя на скромность обстановки – всего одна кровать, два сундука, стул и стол, Ева нахмурилась: оказывается, не так уж велико капитанское жалованье, раз Гильда Тмерри живет в таких условиях. Или же просто сын не особо помогает ей, во что, впрочем, верится плохо, учитывая его отзывчивость. Скорее дело именно в недостаточном жалованье и высоких ценах. Даже у Бломов, деревенских родственников Лэндвиков, условия намного лучше, чем у Тмерри.

Вайд резко повернул во сне голову, и Ева подошла к нему. Пот течет ручьем, волосы слиплись, а губы сухие. Да-а, температурит «мальчик»… А парацетамола не раздобыть.

Ева склонилась над капитаном, не зная, с чего начать сложное дело раздевания. На нем была мокрая рубашка и штаны, и девушка попыталась стянуть с него рубашку, но даже одну ручищу Вайда ей оказалось очень тяжело поднять, так что, попыхтев, она попросту рванула ткань.

Тмерри оказался обладателем довольно волосатый груди, причем груди широкой и мощной, так что девушка уставилась на открывшийся вид и очарованно, и немного испуганно.

Вернулась Гильда с блюдом, наполненным водой.

— Я ему новую куплю, — сказала Ева, виновато указав на порванную рубашку.

— Глупости, не жалей вещи, — отмахнулась женщина и, поставив рядом с кроватью блюдо, стала помогать Еве раздевать Вайда.

Они действовали аккуратно, но решительно, так и сяк двигая-приподнимая больного мужчину; Ева и сама по́том покрылась, пока капитан Тмерри не остался в чем мать родила. Он был крупным весь и во всем, но при этом пропорционален, так что как девушка ни старалась, все равно не могла абстрагироваться от этого образчика большого красивого мужчины.

— Да, — выдохнула Гильда, заметив, как Эва поглядывает на ее сына, — здоровенный он у меня, даже и не знаю, в кого такой уродился: папаша-то тот еще дохляк был, да и я маленькая худышка.

— Может, он в деда?