Эва, дочь трактирщика

Ева покачала головой и хлебнула еще кофе. Вайд Тмерри… Да, он и красив, и умен, и смел, и добр, и если его обтесать и направить, то может получиться очень даже успешный горожанин и неплохой муж. Но Ева и представить не могла, что направляет на него любовные чары. Это для Хеллгуса она – эксклюзив, особенная и невероятная, а для Вайда – просто старая добрая соседка-жрица, бесполое создание.

Хоть раз он посмотрел на нее заинтересованно? Хоть раз коснулся по-особенному? Нет, всегда мил и расслаблен или грозен, как распекающий старший брат. Ева допила кофе из кружки залпом, неприятно удивленная осознанием, что не интересна Вайду Тмерри. Да уж, зачем ему она – почти тридцатилетняя, худая и плоская, рыжая девственница в шрамах?

Существуют же куда более молодые и аппетитные подавальщицы или просто девушки вроде Ливви, не отягощенные моральными принципами. Может быть, он в данный момент как раз кувыркается с одной из таких… Черт, как же это все неприятно, аж горько. Или это кофе горчит?

— Нет, — сказала Ева, — Вайд просто друг.

— Бабуля говорит, что мужчина и женщина дружить не могут, — заявила Кисстен.

— Еще как могут, если не видят друг в друге мужчину и женщину. Если бы я нравилась ему, он бы давно дал понять.

— А ты сама к нему подойди, намекни.

— Кому надо, я уже намекнула.

— Но Эва…

— Кисстен, вопрос закрыт. Запомните, девочки: если мужчина вами интересуется, то это сразу видно. А с теми, кто не заинтересован, дел иметь не надо, все равно не получится ничего толкового.

— Но ведь и женщина должна показывать, что мужчина ей нравится, иначе нечестно, — сказала Кисстен.

Ева, вздохнув, стала растолковывать им, что главное – мужской интерес, но все ее аргументы младшая сестра била без труда, так что в конце концов старшая Лэндвик, мучащаяся головной болью, проиграла и решила лечь спать, но заснуть не смогла, все крутилась, вздыхала, потела… Сердце билось нехорошо-быстро, обруч боли давил на голову.

Не надо было пить кофе на ночь.

А может, не надо было приглашать Хеллгуса?

В ту ночь маялась не только Ева, но и Вайд. Вялая Шесс не горела желанием гулять, и сразу после того, как капитан привел ее домой, улеглась на своем любимом драном коврике под узеньким окошком. Вайд посидел с ней, послушал шум дождя и, одевшись попроще, вышел в дождь и ночь.

Его распирали злость и жажда деятельности; нужно узнать, кто такой этот аптекарь из Атрии и можно ли подпускать его к Лэндвикам. Но в такой поздний час к нему не заявишься, и ни к кому не заявишься, так что пришлось капитану перенести свои планы. Он пришел в одну из таверн, где обычно собираются стражники, чтобы немного разгрузиться и отвлечься, но ничего у него не вышло, даже когда хорошо накачался пивом.

Эва призраком маячила у него перед глазами – бледная, тонкая, рыжеволосая... То, какой она была раньше, стерлось из памяти, и для Вайда она стала существовать лишь в нынешнем уверенном и обольстительном виде. Как она приструнила Ханкина! Он словно прирученный щенок в конце встречи был готов есть из ее рук! А Рингер? Что, если не повара он боится потерять, а его дочку? Что, если и он на Эву имеет виды, хочет ее? И аптекарь этот, лощеный, богатый, он ее съесть готов, так и облизывается…

У опьяневшего Вайда зашумело в голове; обычно капитан не позволяет себе пить и всегда настороже, но в эту ночь забыл, чему его учила улица. Из таверны он вывалился, заметно покачиваясь, и направился домой коротким путем. Обычно Вайда узнают издалека, как бы он ни оделся, но в этот раз несколько теней, отделившихся от стен переулка, сочли этого согнутого шатающегося мужика простым пьянчугой.

Подойдя сзади, они шарахнули его по голове, и когда он рухнул, проверили карманы. Недовольные добычей – всего один серебряный ренк и несколько медяшек – они пнули его несколько раз с досады и испарились.

Глава 22

Усилившийся дождь довольно быстро «разбудил» капитана. С проклятьями вернувшись в бренную реальность Сколля, он поднялся, ощупал голову и поздравил себя с тем, что она у него крепкая, и отделался он только здоровенной шишкой. Отсюда до штаба идти было меньше, да и рассвет уже подступал, ознаменовывая новый день службы, но Вайду не хотелось показываться своим в таком жалком виде, да еще и воняя перегаром, так что он домой вернулся. Шесс все еще спала, и плачевного состояния хозяина не могла засвидетельствовать; Вайд разделся, умылся, пощупал еще голову да так и упал на узкую хлипкую кровать.

Когда он проснулся от ощущения, что у него сдирают кожу с щеки, то увидел близко мурчащую морду Шесс; кошка тоже выспалась и теперь будила хозяина, вылизывая его щеку.