Эта ночь была бархатной

Элвис прошел в ванную, открыл шкафчик над раковиной, нашел марлю со спиртовым раствором и вернулся в спальню. Блондин и Антилопа уже сделали свое дело и теперь начисто вытирали руки. Священник, весь в крови, лежал на кровати. Подушку отшвырнули, она валялась у входа в спальню. На покрывале Элвис увидел два выбитых зуба. Священник, пряча обезображенное лицо, со стоном повернулся, и зубы упали на пол.

Элвис бросил на кровать бутылочку с антисептиком и марлю:

— Смотрите же, про нас никому ни слова.

По дороге домой Блондин предложил остановиться и поесть тако с мясной начинкой. Элвис не ответил. В машине витал запах свежей крови, им пропиталась одежда Блондина, хотя, перед тем как покинуть квартиру священника, парни привели себя в порядок. Элвису не хотелось сидеть в забегаловке с жирной пластиковой тарелкой в одной руке и пивом — в другой.

Он покрутил ручку радио, ища какую-нибудь музыку. И нашел. Группа «Лос Апсон»[36] исполняла кавер-версию песни «Satisfaction»[37]. Да, детка. Давай слушать рок, а то в этой паршивой машине пахнет болью.

Глава 9

Поселившись в отдельной квартире, Майте представляла себе, как будет организовывать вечеринки, приглашать к себе друзей. Коктейли, хорошая музыка, восхитительные беседы, обаятельные, интересные люди. Но гости бывали у нее крайне редко. Мать, когда приезжала к ней, мгновенно замечала купленные ею новые вещи и принималась ее ругать за пустую трату денег. Зачем покупать новые занавески? А чем был плох старый стол? В результате Майте старалась приглашать к себе маму как можно реже.

Что касается гостей из числа джентльменов — так Майте предпочитала называть мужчин, это звучало более солидно, — то она уже целую вечность ни с кем не спала. Последний мужчина, побывавший у нее в гостях, был один спесивый клерк, которого она приглашала к себе пару раз. Увидев ее богатую фонотеку и не менее богатую библиотеку, парень заявил, что глупо покупать столько книг и пластинок, если можно просто включить телевизор. У Майте имелась большая коллекция импортных пластинок с песнями на английском языке, а не с перепевами на испанском, которые покупали все, потому что они были дешевле. Но этот парень, как и ее мать, не мог взять в толк, зачем тратить на них столько денег. Майте пыталась объяснить, что это совсем другое дело. А он отвечал: «Какая разница, если ты не знаешь английского? Какая разница, кто поет?» Она говорила, что исполнение группы «Badf nger»[38] сильно отличается от того, что делают «Los Belmonts»[39]. Да и альбомы оформлены совсем по-другому. Качество обложек другое. А аннотации она когда-нибудь переведет. К тому же «Los Dug Dugs»[40] тоже пели на английском, хотя это группа из Северной Мексики. На испанском ее песен просто не существует, хотя группа начинала, как и все, с исполнения американских хитов на испанском языке.

Но тот парень вообще ее не понимал. Майте сказала, что у нее страсть к коллекционированию, а коллекционирование — это как охота, хобби. Парень решил, что она сумасшедшая. Песня есть песня, и слушать все три варианта ее исполнения просто незачем.

Поэтому в шесть часов вечера Майте, держа сумку под мышкой, уже была наготове. Едва Рубен постучал, она тотчас же вышла, не колеблясь, заперла за собой дверь и направилась вниз по лестнице. Она не собиралась приглашать его к себе на чашечку кофе и выслушивать его мнение о ее занавесках и пластинках. К тому же она не хотела, чтобы управдом сплетничала о ней. Рубен был типичный хиппи, совсем не похожий на приличного джентльмена.

Они пошли в кофейню, расположенную через квартал от дома Майте. Стены там были лимонно-желтого цвета, кабинки тоже. По стенам были развешаны потрепанные черно-белые фотографии с видами Италии. Майте в кафе не нравилось, но оно было предпочтительнее, чем кафе-мороженое, куда обычно ходят влюбленные школьники.

Она заказала кофе, Рубен — «Sidral Mundet»[41]. Рабочий комбинезон он сменил на джинсы и футболку. В таком наряде парень выглядел более презентабельно, но все равно не был похож на героя комиксов, которыми зачитывалась Майте. Он придерживался стиля Че Гевары, который был популярен среди студентов Национального автономного университета, но Майте совершенно не вдохновлял.

— Значит, она не возвращалась? — уточнил Рубен, глотнув из своего бокала.

Майте придвинула к себе сахарницу с безобразной трещиной — видимо, ее разбили, а потом кое-как склеили, — положила в чашку с кофе ложку сахара.

— Нет. А вы ходили в то общество? В «Астериск»?

— Она у них не появлялась. Я обеспокоен. Пообщался с Жаклин, она в «Астериске» за главную. Жаклин сообщила, что говорила с Леонорой по телефону и та сказала ей, что у нее есть информация о «соколах».

— А кто такие эти «соколы»?

— Вы что, не читаете газет? — удивился Рубен, потрясенный неосведомленностью своей собеседницы.

Майте изящно, двумя пальцами, взяла чашку, поднесла ее ко рту и отпила маленький глоток кофе.

— К вашему сведению, я работаю целый день.