Эйнемида I. Семена раздора.

– Не волнуйся, братец, тебе можно и покричать. Не собираешься же ты стать царём, – подмигнув брату, Кинана, пустила коня вскачь.

– Невоспитанность! – ахнула Диена.

– В Герии это называют искренностью, – невозмутимо заметил Сосфен.

– Искренность – какое варварское чувство. Другое дело – благородное лицемерие, – насмешливо пробормотал себе под нос Эпифан, замолкнув под ледяным взглядом стратега.

Завидев всадницу, жрецы подняли дубовые ветви как можно выше – не иначе, наслушались на своём юге сказок и решили, будто здесь могут напасть на священное посольство. Рассмеявшись, Кинана промчалась мимо них.

– Отец! Приветствую дома! – царевна умело осадила коня на полном скаку. – И вам привет, соотечественники! По грядкам на головах вижу, времени зря не теряли, только где знак победы?! Потеряли по дороге?!

Герийцы расхохотались, Пердикка жестом остановил колонну.

– Хайре, дочка! Не сидится на месте? Видели? Это моя дочь. Говорил же я, что она меня любит.

– Подольше не объявляй наследника, и они начнут мыть тебе ноги да подкладывать горячие камни в постель, – усмехнулся начальник царской агемы Аттал, статный мужчина в ясеневом венке за метание копья. Тёмная короткая борода клином, густые чёрные волосы ниже плеч, красивое злое лицо, чьи заострённые черты делали командира гетайров похожим на хищную птицу. Подле Аттала, Кинане всегда было не по себе, точно овечке подле матёрого волка.

– Не суди всех по себе, Аттал! – рассмеялся Пердикка. – А ну-ка, дочка, прыгай сюда, в колесницу. А ты, Аттал, в наказание, поведёшь коня.

– Служить царевне – почёт, – осклабился Аттал, забирая у Кинаны поводья. От брошенного им взгляда, девушке захотелось замереть, точно птичке перед удавом. Злясь то ли на Аттала, то ли на саму себя, царевна запрыгнула в колесницу, и царь, ласково приобняв дочь, дал знак двигаться дальше. Кинана не без удовольствия представила, что должна подумать ревнивая мачеха, завидев её бок о бок с царём. Только ради этого стоило немного нарушить приличия, а нравоучения от Акатея и Сосфена – вполне приемлемая плата за развлечение.

– Приветствую любящую семью и верных подданных, – возница Пердикки ловко остановил колесницу, не доезжая до встречающих. – Ну как, не растеряли моё царство, пока меня не было? Хоть чуть-чуть осталось?

– Брат мой и царь, в твоё отсутствие всё было благополучно. Доверенное мне царство возвращаю таким, каким его принял, – ответил Сосфен. Пердикка тепло усмехнулся. Братья различались точно огонь и вода, но питали друг к другу искреннюю приязнь.

– Благодарю за службу и хвалю за усердие. Потом всё расскажешь. Ну а ты, возлюбленная супруга, рада ли ты меня видеть?

Царь с удовольствием окинул взглядом пышную фигуру царицы, её высокую грудь и длинные стройные ноги в раззолоченых сандалиях.

– Моё сердце поёт от радости, возлюбленный муж и господин, – Талая злобно поглядывала в сторону прижавшейся к отцу падчерицы, но натянуть на лицо обольстительную улыбку. – Счастлива видеть тебя в здравии и увенчанным.

– Что венец, главное, что я вернулся к самой прекрасной из цариц! Ну а ты, мой сын, что скажешь? И кто это там с тобой?

– Здравствуй отец, это Гермий, сын царя Спифрина, – замявшись, ответил Аминта. Он любил своего шумного отца, но немного робел в его присутствии.

– А, так это ты. Приветствую, юноша, знавал твоего отца, жаль, что так всё вышло... Добро пожаловать в Герию, будь моим гостем. Вижу, уже сдружился с моим сыном.

– Моя благодарность вам обоим безмерна, досточтимый царь, – Гермий говорил почтительно, но как равный с равным. – Ты приютил меня, а твой сын одарил дружбой. Я изгнанник и у меня нет ничего, всё, что я могу предложить в благодарность – самого себя. Прошу тебя, царь, принять мою службу.

– Гостеприимство в благодарности не нуждается, но я ценю искренность. Если правда хочешь, добро пожаловать, после празднеств подыщем тебе место.

– Спасибо тебе, царь, – Гермий, слегка наклонил голову, не как низший перед высшим, а как младший перед старшим.

– Пустое. Что ж, сын, ты завёл друга, это дело достойное, хвалю! Мужчина должен иметь верных друзей и знать, с какого конца берутся за меч. Бери пример с сестры: она хоть и дева, да мечом машет так, что скоро Сосфена одолеет. Или уже одолела?

– Нет, но скоро, – дерзко ответила царевна.

– Последний раз было почти близко, – заметил Сосфен. Показалось, или краешки губ на каменном лице стратега чуть дрогнули?

– Ничего дочка, он скоро совсем постареет, и ты его точно достанешь, – царь расхохотался и пихнул Кинану локтём.

– Муж мой, всё готово к встрече, а повара давно разожгли очаги, – нетерпеливо вставила Талая. – Не стоит заставлять ждать ни подданных, ни мясо.

– И то верно, жена, надо поспешить, а то пока поклонимся предкам, уже и солнце зайдёт.

Он тронул возницу за плечо, и царская колесница неторопливо двинулась вперёд. Кинана с мачехой обменялись долгими взглядами.

***